Ольга Резниченко - Испытание

— Молю, молю, помогите…

Испуганно сжалась.

Хотелось закрыть руками уши, хотелось дико завизжать, чтобы перекричать чужую боль…

Хотелось умереть, чтобы не осознавать все то, что переживают другие…

За что это им? Я… Я ЗАСЛУЖИЛА ЭТО. А они? Поезд грешников?

Неужели все эти люди совершили намного больше злого и гадкого, чем те, которые сидят при власти? Те, которым улыбается удача, поощряя их черные дела?

— Помогите, кто-нибудь… Добейте меня, молю…

Передернуло. Жалобно завизжала, зарыдала.

ЗАМОЛЧИТЕ!!!

— Молю, — и вдруг дикий, гадкий кашель разорвал очередной горький плач девушки.

Я больше не могла… Не могла вот так лежать.

Собрав остаток сил, скомкав страх, брезгливость, ужас, натянув до упора, подобно струнами на грифе, расшатанные нервы, перевернулась на бок.

Тошнота, безумная боль в голове, идиотские карусели реальности… Перебарывая все преграды внутри себя, я на четвереньках ползла на отчаянный звук, на тихий, безнадежный плач надрывного кашля.

Молодая девушка лежала у самого подножья насыпи, небрежно раскинув в стороны руки…

Видимых повреждений не было.

Новый приступ кашля… Вместе со слюной вылетали огромные плевки, харки крови… Задыхалась… Каждый частый вдох был — невыносимые мучения. Захлебывалась кровью.

Пробитые легкие?

На бледном личике нервно проступал пот. Морозило…

— Держись, — едва слышно прошептала я, в голове уже машинально прокручивая все раньше увиденное, услышанное по телевизору, вычитанное в книгах…

Я знала, понимала, что без моей помощи ей точно не жить… Не жить…

Поежилась…

Кашель стих. Замерла.

Я машинально ухватилась за руку, пытаясь нащупать пульс. Сложно успевать считать: ее сердце взбесилось.

Не шевелилась.

— Эй, очнись, очнись! Молю! ЕСТЬ ДОКТОР? — я несмело стукнула по щеке. Не реагировала. — Слышишь, слышишь! ОЧНИСЬ! — Резкий отрезвляющий удар.

Глубокий звонкий вдох и снова кашель…

— ДЕРЖИСЬ, МОЛЮ!!! Слышишь? ЕСТЬ КТО ИЗ МЕДИКОВ?

Я знала, единственное, что я могу для нее сделать: следить, чтобы не захлебнулась, не двигалась в таком тяжелом состоянии, не вздрагивала и поднималась над землей, не скручивалась от боли.

Прижала за плечи к земле, повернула на бок голову, давая возможность спокойно выплевывать кровь, а не давиться, захлебываться ею во второй-третий раз.

Держись…

Но как долго она так протянет? КАК?

— ЕСТЬ ДОКТОР? — очередной, полный надежды крик…

— ДА! Я, отойди, — грубо оттолкнул меня от девушки какой-то мужчина, и тут же принялся рассматривать больную.

— Вы ей поможете?

— Да, — едва слышно прошептал…

Дикий, сумасшедший, истерический смех. Сквозь слезы, сквозь больной хохот, я радовалась этой маленькой победе. Ее победе.

Подхваченная волной эйфории, всемирного счастья, впиваясь утопической радостью, я все так же на четвереньках, сквозь физическую боль и временные помутнения, поползла дальше.

Я должна помочь… Хоть как-то, хоть кому-то…

Мания, наваждение, безумие…

(Луи)

Я и сам не понял, как добрался до вагонов, как забрался внутрь.

От ужаса… замер на мгновение.

ТАКОГО просто не может быть!

Два кресла…Из всей начинки вагона — только два одиноких кресла, а остальное… вместе с пассажирами, вместе с их вещами — к чертям вылетели через разбитые окна…

Кровавые потеки, невнятные мазки больного художника на стене… Кто-то видимо, пытался сорвать стопкран…

Кто-то…

Нечего время терять… Взять себя в руки, перебороть шок…

МАТУА! ОЧИСЬ!

(Мария)

Я пыталась не думать о том, что вижу… Пыталась не задумываться над тем, почему эта непонятная вещь чем-то напоминала человеческую кисть, а эта — … пальцы…

Смотреть вдаль… Не смотреть под ноги и руки…

Оторванные рессоры. Затерявшаяся колесная пара…

Боже, Боже, что же могло такое случиться, чтобы все это стало возможным?

Неужели, неужели это была простая оплошность? А может, лучше чтобы была именно она, а не…

Ведь люди на такое не способны… Правда? Иначе зачем своими руками сотворять на земле настоящий ад? ЗАЧЕМ?!!

— Помогите, — хриплый, уже не верящий в свою надобность, рык раздался где-то позади.

Нервно вздрогнула. Рьяные усердия успокоить себя, собраться с духом. Резкий разворот — и поползла по памяти на звук…

Едва слышное дыхание, едва различимый рокот хрипения…

— Что с Вами? — пробормотала, прошептала я, обращаясь сама к себе…