Ольга Резниченко - Игрушка

— Таких как ты? Это каких? Калек от природы? Или ленивых нытиков?

— Нормальных людей.

— То еще мне нормальную нашла. Мега осветитель жизни вампиров. Что? По ночам покатываешь статейки для журнальчика?

— И это обозвался мой верный фанат?

— Скорее, верный злой критик.

— Ой, ой, злюка мне нашелся. Ладно, — скорчив на прощание печальную рожицу, я сменила свое положения с "ленивец" на "приговоренный раб". Радостно потянувшись, подняла все свои тетрадки с земли, захватила рюкзак и дико зарычала:

— ФИЗКУЛЬТУРРРА!

— Ужас. Габи, ужас! — выровнялся рядом со мной Эмиль. — Давай я хоть тебя отведу, а то точно с позором сбежишь от злого зверя "физ-ра".

Показала ему язык.

"Хам".

— Я все слышу, слышу.

— Знаю, знаю, — язвительно перекривила его и поплелась в сторону спортзала.

А вот и кат собственной персоной. Гудвин Хойк. Чтоб его…

И пусть мои одногруппницы без ума от его "невероятной красоты", "терпкого меда", "пухленьких губок бантиком", и "безумно добрых" глаз, я едва сдерживаюсь от скрежета зубами из-за злости и ненависти.

— И так, раз все на месте, давайте, четыре кружка для разминки.

— ЧЕТЫРЕ?

— Четыре? Кто сказал четыре? ПЯТЬ. Пять кругов для разминочки. Еще вопросы?

— Так дождь моросит, — не унималась я.

— Моросит — не идет. Или мне что… за тобой бегать с зонтиком? А ну марш догонять остальных. Раскудахталась.

"Урод!"

Не удивительно, что на втором ну оч-ч-чень "маленьком" круге я едва не упала на землю. Ноги подкашивались, слаживались в двое, словно сломанные спички.

Внутри все неистово жгло.

Моя бедная селезенка разрывалась на части.

"Ублюдок!!!"

Стоп.

Что это?

С этим гадким Гудвином стоит мой Эмиль и мило беседует. Даже улыбается. Он что, издевается? Неужели он не видит, как этот гад убивает меня? Убивает своим адским "сЫпЫортом!!!"

— Ладно, отдохни иди.

— Я и без Вашего ладно, знаю, что мне делать. Гори синим пламенем Вы и Ваша физкультура! — последнее слово я с особенным ядом произнесла.

Бросив мимолетный злой взгляд на ухмыляющегося Эмиля, я побрела в раздевалку. Побрела? Я сказала "побрела"? Не-е-ет!!! Поползла едва не на четвереньках.

Сидеть в одиночестве в раздевалке оказалось еще больше невыносимей.

Но, но, но…

Законный душ оказался достойной платой за мои страдания!

— Боже, Габи, этот твой чудной синяк так и не сходит, — заботливо, с искренним чувством переживания и сострадания, прошептала Мелани, и невольно погладила меня по плечу.

— Синяк?

— Угу.

— О, — неожиданно к нам подскочила наша общая знакомая Мередит (она везде сует свой нос), — какая забавная татушка.

— Какая это тебе татушка? — злобно прорычала Мелани.

Я лишь рассмеялась в ответ.

— А что? Вот отчетливо видно иероглиф. Но только зря ты такой выбрала. Лучше бы любовь, ангел, сила… или что там еще.

— И что же я "выбрала"? — не сдержалась от подколки больного воображения девушки.

— Смерть, — и она, с совершенно серьезным выражением лица, коснулась указательным пальцем моей кожи, синяка… Вот, отчетливо видны знаки. И провела несколько невнятных линий на моем теле.

— Да пошла ты, — не выдержала Мел и резко, грубо, совершенно не свойственно для нее, отдернула руку Мери от меня.

— Хм, странные, — нервно фыркнула девушка и ушла в раздевалку.

— Не слушай ее.

Легко сказать.

Но все же попыталась больше про это не думать.

Так, Габи, я сказала: "НЕ ДУМАТЬ".

Удивительно, с тех пор, как я вернулась к занятиям, так больше не натыкалась на эту белобрысую лахудру Матильду. Нет, она была в колледже, ее не раз видела Мел, но я так на нее и не наткнулась. Да я, вообще-то, и не искала встреч, и она, видимо, тоже.

Но забывать нельзя. Нельзя, ведь едва расслабишься, как… нож в спину.

Забавно, как нелюбимый предмет может поделить жизнь на "до" и "после".

Едва наступал вечер пятницы, как я уже тряслась от злости в предвкушении физкультуры во вторник, но едва наступал вечер вторника, как я уже закипала от ожидания пятницы и заветной встречи с Гудвином.

— Габи, девочка, ты все рекорды побила. Нет на земле никого медленнее, чем ты.

"Да нет уж, ваш мозг на первом месте".

— Стараемся, стараемся, мистер Хойк, — язвительно прорычала я сквозь зубы.

— Но как так можно? А вдруг тебя маньяк начнет преследовать? И что ты будешь делать с такими скоростями?

— А маньяк симпатичный?

— Очень, очень симпатичный, — иронично улыбнулся Гудвин.