Ольга Резниченко: Друзья

— Она и спрятала. Пришлось полночи рыться в шкафах, пока не отыскала.

— И что? Потом засела играть?

— Да нет уж, когда уже? Спрятала в свое, укромное место, а сама — музыку слышала до утра.

— Сумасшедшая. Мало дня?

— Мало…. да и разве по радио — это музыка?

— Ой, а в плеере вытье — это, просто, верх блаженства?

— Вам не понять.

— Да, да.

— О, Лимон идет.

— Что это он в такую рань выперся?

— Наверно, на работу решил устроиться.

— Да ты только посмотри на его одежду, Патти! О том, что у него шикарная должность — и говорить глупо!

Видимо, срочные какие обстоятельства.

— Ага, жена с дома выгнала!

— Он не женат.

— Эльза, а Вы откуда знаете?

— Ой, давай мне тут начни рассказывать, что сама не рассматривала руки этого красавца! Кольца — нет!

— Ну, может, человек не любит его носить. Да и потом, если не оформлен брак, еще не значит, что свободен! Сейчас часто люди живут одной семьей, под одной крышей без росписи. Вот вам, какая-никакая, но "жена".

— И это ты мне говоришь? Той, которая десять лет ждала "предложения", а потом в последний момент сама отказалась?

(невольно рассмеялась)

— Ну, да.

— В общем, так скажу — или сразу оформляйте брак, или не думайте съезжаться.

— Ферни мне снова предлагал… к нему.

— Что?? Правда???

— Ага.

— А ты?

— Говорю, что подумаю.

— Правильно! Непонятный он тип. Фу, как вспомню, что на восьмое марта вообще тебе не звонил, а на девятое…

— Тетя!

— Что?

— Да хватит уже это вспоминать! У меня таких примеров его дурости хоть отбавляй, а Вы зациклились на этой дребедени…

— А, ну-ну! Говори! Что опять вытворил???

(шумный вздох)

— Да ладно.

— Ну, говори!

(тяжело сглотнула)

— Вчера явился полностью убитый.

— Убитый?

— Убитый, обкуренный, с потерянной крышей от марихуаны.

Такую чушь нес — мама дорогая, пока его я матом не остудила, так он тогда быстро умотал на кухню — сожрал все мои запасы на эту неделю, а затем, по-хозяйски, без спроса, улегся спать на диване, при этом требуя укрыть, поцеловать и не шуметь.

— А ты?

— Орала, как недорезанная.

Потом вижу, что ему фиолетово — плюнула, решила отдохнуть за компьютером — шнуров нет. Батарея посаженная.

А дальше — уже знаете.

— Гнала бы ты его в три шеи.

— Та… гнала, а он…

— Патриция! Гнала бы его совсем! Без глупого этого перемирия!

Зачем тебе этот мудак? Он и ногтя твоего не стоит.

Два года больного сумасшествия!

— Ой, давайте не будем.

Я уже говорила, хватит с меня,

насиделась в гордом одиночестве…

— Патти!

— Что Патти? Снова реветь ночами и мечтать о прекрасном принце?

— А если забеременеешь?

— Тьфу ты! Сплюньте!

(свесьте килограмм киви!)

И потом, я всё делаю, чтобы этого не случилось…

— АУ!! Девушка, килограмм киви!

— Да иду, иду уже…

Вот и прошел день. День труженика…

Нет, не физически я устаю (хотя, что скрывать: домой попадаю только в состоянии "неадекватного трупа", руки, ноги болят, кости ломит), но больше всего — изнуряюсь морально.

Люди… люди, как вампиры, высасывают из тебя жизнь, отдавая взамен свой негатив.

Черная дыра, а не живое, добродушное, существо.

Редко, когда встретишь улыбку, понимание, поддержку: если не холод, то злость, а не злость — то презрение.

Отчего-то работник рынка не в почете, отчего-то эта работа считается едва ли не "черной".

Тогда почему идете сюда?

Почему обходите стороной магазины, а бежите в "лавку к барыгам"?

Вот, и я "не знаю"…

— Привет, мамуль.

— Привет. Как день прошел?

— Ничего особенного. А у вас там как? Много сегодня больных поступило?

— Ой, да сегодня столько проблем было! Проверка приезжала…

… бла, бла, бла.

И так каждый день, пока не выслушаешь страшную историю про "жизнь больницы", обедать нормально не удастся.

Нет, я не черствая. Нет.

Раньше я всё искреннее выслушивала, воспринимала и сопереживала, а теперь — теперь просто, от всего устала. ОТ ВСЕГО.

Ничем не удивишь. Ничем приятным. Одни лишь беды вокруг — отчего просто, хочется закрыть уши руками, спрятаться от всего мира, и наслаждаться личными фантазиями. А еще лучше — упасть за компьютер и окунуться в мир игры, где жизнь, хоть не на много, но лучше. Пусть и нереальная. Пусть придуманная — но там… там проще…

— Что Ферни?

(уходила же я еще до того, как это "тело" проснулось)

— А, та что — покормила я его — и на работу пошел.

— Спасибо за заботу.