Мэгги Шайн - Темные фантазии

Слова незнакомца хлестнули Эрика, и он поморщился. Белое, словно мел, лицо, глаза такие темные, что не видно зрачков, — лицо человека, который был рядом тогда. Эрик был вынужден признать это. Однако что-то в лице мужчины казалось пугающим.

— Ты не должен бояться меня, Эрик Маркгванд. Я твой друг. Доверься мне.

Роланд впился в него взглядом, словно гипнотизировал. Эрик успокоился.

— Я верю и благодарен. Но друзья мне не помогут. Не знаю, сколько часов мне осталось. Еще темно?

— Да, парень, иначе меня бы здесь не было. Но рассвет близок. Мне потребовалось больше времени, чем я думал, чтобы подкупить стражу. Если хочешь отсюда выбраться, делай, как я велю, и не задавай вопросов. — Роланд замолчал и приподнял брови в ожидании ответа.

Эрик лишь кивнул, не имея сил сосредоточиться и обдумать его слова.

— Хорошо, — сказал ночной гость. — Теперь снимай шарф.

Пальцы путались в грязной, изорванной ткани.

— Что у вас за план, монсеньор?

— Хочу проследить, чтобы ты остался в живых, — ответил Роланд так, словно все уже было позади.

— Думаю, ничто не способно изменить мою судьбу. — Эрик наконец справился с шарфом и стянул его с шеи.

— Ты не умрешь, Эрик, ни завтра, ни в другой день. Иди сюда.

Ноги не слушались и, казалось, приросли к полу. Глаза едва не вылезли из орбит, когда он почувствовал, как сжалось горло.

— Знаю, тебе страшно! Но неужели я страшнее гильотины? — Роланд почти кричал.

Эрик испуганно озирался, но тела лежали не шелохнувшись.

— Почему? Почему они не просыпаются?

Роланд подошел и сжал его плечи.

— Не понимаю. Почему никто не проснулся?

— Время вышло! — раздался голос стражника.

— Еще пять минут!

Эрику показалось, что от голоса ночного гостя затряслись стены.

— Я в долгу не останусь! А сейчас иди!

— Две минуты! Не больше! Послышалась тихая брань и удаляющиеся шаги.

— Проклятие. Надо успеть. Извини, парень, что напугал тебя. — Произнеся это, Роланд с невиданной силой притянул к себе Эрика.

Одной рукой он запрокинул его голову назад и, несмотря на сопротивление, впился зубами в горло.

Крик ужаса вырвался из груди Эрика, и в этот момент он почувствовал влагу на губах. Ему стало еще хуже, когда он увидел перед собой вскрытую вену на запястье, из которой толчками вытекала кровь. Роланд силой прижал руку к губам Эрика, и ему ничего не оставалось, как сделать глоток.

Мерзкая, отвратительная? Нет. Теплая и соленая. Он понял, что хочет еще. Что происходит? Он лишился рассудка? Конечно! Это, вероятно, голод и жажда заставили его пить кровь чужого человека. Эрик даже не поежился от поразившей его мысли. Вампир. Страх нарастал, а кровь Роланда наполняла его тело. Эрик почувствовал слабость, казалось, он погружается в темную бездну, из которой так хотелось убежать. Кровь пьянила. Роланд отступил.

Эрик не мог стоять на ногах. Ощутив внутреннюю пустоту и слабость, он рухнул на пол, не почувствовав удара. Голова словно парила над ним, в кожу вонзились тысячи острых игл.

— Ч-что ты с-со мной с-сделал? — Слова давались с трудом, язык не слушался.

— Спи, сынок. Проснувшись, ты станешь свободным, обещаю. Спи.

Эрик старался не закрывать глаз, но веки сомкнулись. Он ощутил холод, исходящий от рук, повязавших ему шарф. Роланд подошел к двери и кликнул надсмотрщиков.

— Боюсь, он не доживет до казни. — Его голос словно доносился издалека.

— Черт, что ты несешь? Он был в порядке.

— Смотрите сами. Видите, как он лежит? Держу пари, до рассвета не доживет. Я пришлю повозку забрать тело. Проследите за ним, хорошо?

— Деньги вперед, сэр.

— Держите. Если сделаете, как велю, получите еще больше.

— Теперь, если помрет, прослежу, чтобы тело погрузили в вашу повозку. Если же нет, свидания с плахой ему не избежать. Конец в любом случае один. В земле. Да, мистер? — Грубый смех сотряс стены, хлопнула дверь.

Она бежала во сне. От чего-то, к чему-то. К кому-то. Погружалась в лесную чащу, иголки впивались ей в ноги, ветки хлестали по лицу и отбрасывали назад. Туман над самой землей кружил в водовороте, окутывая щиколотки. Она не видела, как ноги ступают по траве. И все время звала его, но, как и прежде, проснувшись, не могла вспомнить имени.

Волосы прилипали к мокрому от слез и пота лицу. Дыхание было тяжелым, как у марафонца после дистанции. Она хватала ртом воздух, не в силах надышаться. Сердце готово было разорваться. Голова кружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. Она резко села, откинула волосы со лба и посмотрела сначала на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, затем в окно, где брезжил рассвет.