Юлия Колесникова: Солнце бессонных

Что-то из сказанного Калебом встревожило меня. Я посмотрела на него недоверчиво и несколько испугано. То о чем я подумала, не могло случиться!

— Забрали только Оливье и Бреда? А что сделали с Дрю, сдали в больницу?

— Дрю…умер.

Услышав эти слова, сказанные глухим голосом, я продолжила идти, но сердце мое было неспокойно. Смутное чувство ненависти шевельнулось к нему, и все же я постаралась его преодолеть, он умер, так к чему теперь ненависть? Спросить, как, — я не решалась, голос Калеба и его мрачный вид о многом говорил. Слишком уж о многом.

— Ясно.

Больше о прошлом я знать ничего не хотела.

— Как дети? Надеюсь, их без меня не крестили. Никакая из меня выйдет сестра, если я меня не будет даже на крестинах.

Я внезапно осознала, что Калеба нет рядом. Обернувшись, я увидела, как он застыл у камня и удивленно продолжает смотреть на меня.

Колени мои задрожали. Отвращение, которое я могла ожидать от Калеба, меня просто убьет!

— Не будь ко мне суров, — мне стало больно от мысли, что Калеб меня порицает. — Я не могу сказать, что не люблю их, но на всю жизнь они останутся напоминанием о той ночи, и том человеке.

Калеб в один миг оказался рядом.

— Неужели ты думаешь, я осуждаю тебя? — Калеб приподнял пальцами мой подбородок, а я старалась отвести глаза.

— А разве нет? Представляю, что ты сейчас обо мне подумал, — горько хмыкнула я.

— Что люблю тебя, так как никогда раньше, — прошептал он. Наши глаза встретились, и вздох облегчения вырвался из меня. Глаза его сияли добротой и пониманием. Губы нежно усмехались, когда он смотрел на меня.

— Но почему?

— Если бы ты знала, как я боялся и ревновал, думая, что теперь они будут занимать все твое время, что раньше принадлежало мне, ты бы поняла.

Я восторженно и глупо улыбнулась, неосознанно придвигаясь ближе.

— Еще как! — подтвердил он мой недоуменный взгляд. — Потому и думал, что теперь я буду тебе не нужен.

— Какой же ты глупец. Я люблю их, но совсем не так как тебя. К тому же их родители Терцо и Самюель. Они так их ждали, и волновались, — я бы не посмела отнять детей у них! Соня и Рики навсегда останутся частью меня, но они их дети.

Лицо Калеба потемнело. Он вспомнил о чем-то плохом, и мне стало не по себе.

— А если ты уже не сможешь иметь детей?

— А от кого я их должна иметь, если хочу быть только с тобой?

Калеб деликатно кашлянул, словно хотел что-то скрыть.

— В чем дело, рассказывай, не томи.

— Ну, насколько я знаю,… ты могла бы, если бы хотела, иметь ребенка от другого…

Что сегодня за день? Узнаю о каких-то чудесах.

— А если мы с тобой… — начала я, но Калеб меня перебил тяжелым вздохом.

— Нет, даже если мы с тобой…у тебя уже не будет детей. И от меня их тоже никогда не было бы.

Как женщине мне было неприятно, даже болезненно такое услышать. Я горестно посмотрела в сторону, не желая, чтобы Калеб видел мои глаза.

— Почему?

— Ты родила в ту ночь, когда Дрю вас похитил. Он тебя бил… — голос Калеба дрогнул, будто он, даже теперь, когда все в порядке, не мог в такое поверить. — Ты много раз падала, и еще он ранил тебя в живот. Во время кесарева сечения, им не удалось спасти…некоторые органы.

Мысли мои стали тяжелыми. Меня затошнило, и я привалилась к какому-то валуну. Что же в тот вечер с нами сделал Дрю? Если сначала меня посетило чувство неудовлетворенности и бунта, когда я узнала, что отец стер память, то теперь я была ему очень даже благодарна. Забвение, это радость!

— Прости, что пришлось сообщить тебе такую новость.

Калеб присел рядом и обнял мои ноги. Я машинально запустила руку в его волосы и тревоги постепенно отступили. Так всегда случалось, когда он был рядом. Мое сердце трепетало от его прикосновений, и стоило только на него посмотреть, я готова была выполнить все, что он попросит.

— Нет, все нормально, просто как-то неожиданно. Хотя не знаю, согласилась бы я перенести беременность еще раз, ты себе представить не можешь, что это такое. Особенно первых пять месяцев, я их так ненавидела, а потом стало легче. Просто ты был рядом.

Калеб взял меня на руки, и понес вверх по тропинке.

— Давай поговорим о будущем завтра, по-моему, на сегодня много потрясений.

— Да мистер Сторк, это уж точно, — слабо отозвалась я, а Калеб рассмеялся.

Попробуй тут сопротивляться, когда я прижата к его груди, а губы Калеба в такой манящей близости.

Пока я мылась, Калеб переодевался, и мне казалось, я готова проговорить с ним всю ночь. Но устроившись в его холодных руках, почти сразу заснула, так и не дослушав, как прошла выставка.