Мария Бородина: Куда улетают драконы

— Почти. Выползайте. Я вас еще накормить хочу. А то вон, — кивнул на меня, а потом перевел взгляд на Тальену и запнулся, — кожа да… кости. Не, если не хотите я попрошу вас довезти до академии, а сам выйду сейчас.

— Нет-нет, — теряться на незнакомых землях не входило в мои планы, и я полезла под сидение за мешком. На холщовом цилиндре вздулись бугры: аккуратно складывать вещи я не могла, а особенно если торопилась. — Подожди!

Он бросил через плечо знакомый ядовитый взгляд, и я вновь увидела старого Викса. С того берега, где мы были детьми. Но лишь на мгновение. Потом Викса снова заслонила угрюмая железная маска.

— Тальена? Аты?

Девушка нахмурилась и поморщилась.

— Я, пожалуй, не пойду. Наелась на корабле, а бродить по городу мне сейчас не охота, — она зевнула, не прикрывая рот ладошкой.

— Да, как хочешь, — Викс спрыгнул с подножки и подошел к вознице. Я побрела за ним, прижимая к груди мешок с вещами.

— За мной возвращаться не нужно. Девушку довезите и можете быть свободны, господин Атум, — Викс говорил резко и уверено, а возница мялся и что-то бормотал, но я не разобрала что именно. Парень выпрямил спину и отрезал: — Мне все равно, что сказал дядя! Я сам доберусь!

Светлое лицо покрылось румянцем, а кулаки сжались. Викс развернулся и быстро пошел по дороге. Затем повернулся резко и, приподняв бровь, обратился ко мне:

— Арлюха, явно пьяная муха тебя преследует. Не спи! Идем!

Я всё ещё не понимала, что творю и зачем, но взвалила свой мешок на плечо и потащилась следом. Интуиция подсказывала, что Викс делает нечто недозволенное, но сил и желания противиться не осталось. Даже если он планировал побег, я рванула бы за ним за компанию. На полпути. На четверть. Ну, только до конца этой аккуратной дорожки, обрамленной цветущим жасмином.

Неподалеку на всю длину квартала растянулся приземистый домик, утопающий в пышных цветах. Стены его оплетал дикий виноград и петунии, алые, как кровь. Я шла за Виксом и едва поспевала, наверное, даже покраснела от напряжения.

Летнее солнце заливало улицу и ласкало щеки. В нашем селении было слишком много болот и туманов, потому что солнце — большая редкость. Все жители у нас бледные, словно помазаны мукой. В Орейворе же работали маги-стихийники и уравновешивали погоду, потому здесь было теплее и жарче. Куда там нашим местным бабкам, которые вместо солнца вызывали снег, а в волчий сезон вместо мороза — оттепель. Заметила, как отличается цвет кожи прохожих от нашей с Виксом. Мы здесь — как две белянки-козы на ржаном поле. Даже стыдно стало, отчего я стушевалась и посильней втянула шею.

Миновав несколько пустых столиков, Викс подошел к высоким мореным дверям с табличкой «Дворик» и пропустил меня внутрь. Колокольчик над головой почти заверещал.

— Выбирай пока место, а я возьму нам что-то перекусить, — по-хозяйки распорядился он. — Ты что любишь? Сладкое или салаты? Или, может, что покрепче? Курица на вертеле? Могу кабанчика заказать, — заулыбался он. — Опять молчишь? Ладно, сам выберу!

Он отмахнулся и, не дожидаясь моего ответа, ушел к длинной деревянной стойке.

Я попятилась к столикам, одурманенная аппетитными ароматами. В воздухе, исчерченном нитями света, смешивались запахи зажаренного мяса, свежей зелени, чеснока и открытого пирога с сыром. Вдалеке уютно трещали угли и гудел открытый огонь. Внезапно вспомнилось, что не ела со вчерашнего вечера. В животе заурчало, и я поспешно скрестила руки под грудью.

— Ай, да хороша девчонка, — послышался сальный голосище. Идиллию ароматов перекрыл терпкий смрад алкоголя, и из-за спины вынырнула раскрасневшаяся, щербатая физиономия местного пьяницы. — Волосы прямо как у распутницы. Сколько берёшь, красавица?

— Беру? — я не поняла ни слова, но на всякий случай сделала пару шагов к стойке, где Викс учтиво болтал с трактирщиком. — Я не понимаю вас.

— Нездешняя, наверное, — пьяница икнул мне в лицо. — Бледная, словно в известку окунули. Ну, ничего. Я тебя сейчас такому научу, что раскраснеешься!

Мужчина вытянул крепкие руки и обхватил мои плечи, да так цепко, что выть от боли захотелось. Встряхнул, и мир поплыл перед глазами. Ужас плавно перерастал в панику. Ноги окаменели. Казалось, что я превращаюсь в нага.

— В-вы что, — я дернулась, скидывая тяжёлую лапищу. — Я учиться приехала!

— Женщинам учиться не обязательно, — блестящая от жара морда с рытвинами угрей на щеках плыла на меня. Я забыла, как дышать, и слава Вездесущим: травиться парами хмельного варева не хотелось. — Достаточно уметь ублажать мужчин. Ну-ка покажи мне, что умеешь! Умеешь ведь?!