Марина Рубцова: В Лабиринте Ночи

— Знаешь, кто самые лучшие любовники в этом округе?

Не очень-то хотелось выслушивать сплетни, но ее уже было не остановить, поэтому я приготовилась слушать о любовниках, их достоинствах и размерах их достоинств.

— Вампиры. Лучшие любовники — это вампиры, — выделяя каждое слово, прошептала она. — Я встречалась с одним из них. Секс был просто нереальный. Он опоил меня своей кровью, чтобы всегда и везде найти.

Крем де Мент тебя побери! Что-что, а такое я слышала впервые. Похоже, у девушки это был не первый стакан виски. Ее воображение не на шутку разыгралось.

— Вампиры ничем не отличаются от наших мужиков — такие же козлы. Этот недоумок бросил меня, — продолжила она. — А теперь он обязан убить меня, потому что я знаю, кто он.

Нужно было как-то вернуть незнакомку с небес на землю, поэтому я спросила:

— Если они действительно существуют, почему вы до сих пор живы?

— Вот и я о том же себя спрашиваю — почему я до сих пор жива? — усмехнулась незнакомка. — Проклятый кровосос! Он обещал сделать меня такой же, а сам сбежал. А ведь я любила его… — девушка потерянно развела руками. — Понимаешь, — она вдруг резко наклонилась над стойкой и вплотную приблизилась к моему лицу, — если он тебя укусил — это еще ничего не значит. Не факт, что ты тоже станешь вампиром…

Я с трудом подавила насмешку, готовую в любой момент искривить мои губы и сделала вид, что внимательно слушаю. Работа у меня такая — быть чуткой и обходительной, потакать клиентам и слушать, слушать, слушать. Порой такого наслушаешься, что домой возвращаться страшно. Так зачем же накручивать себя лишний раз, тем более подобной бессмыслицей, которую несет подвыпившая посетительница?

— Чтобы стать вампиром, одним укусом не отделаться, — она все говорила и говорила. — Сначала вампир должен сделать несколько глотков твоей крови, а потом смешать свою кровь с твоей. Только тогда… Запомни! Только тогда можно стать такой, как он. Ты умрешь и возродишься в облике вампира.

В этот момент меня зачем-то окликнул Дуайт, и я отошла в сторонку, испытывая настоящее облегчение, что мне больше не надо находиться рядом с этой девушкой.

— Прости, что оторвал, Крис. Хочу поговорить с тобой. Поговорить, — Дуайт все время повторял слова по несколько раз. Сколько его знаю, он всегда так говорил.

Я оглядела его, он стоял неподвижно, теребя в руках карандаш.

— Было бы что прощать, — отмахнулась я. — Ты меня буквально спас, иначе я бы не выдержала, — хихикнула я. Дуайт оглянулся, смотря чуть пристальнее на мою собеседницу, а я, припомнив, зачем он мне был нужен днем, затараторила:

— Не мог бы ты забрать дядюшкин "Форд" из мастерской?

— Конечно.

Я протянула ему ключи и улыбнулась.

— Так что за срочное дело?

— Звонил Джонатан Кирпатрик из Вако, — Дуайт засиял, явно ожидая от меня какой-то реакции, но не выдержал и продолжил, слегка дрожа от возбуждения. — Он согласился на сделку и завтра нам привезут музыкальный автомат. Музыкальный автомат, Крис! Музыкальный автомат!

Я растерянно улыбнулась его энтузиазму и восторгу. Он схватил меня за плечи и потряс, стремясь передать и мне свою радость.

— Ура! — я прижалась к нему и похлопала по плечу. — Ты молодец, Дуайт. Я думала все, он никогда не согласится продать его за сумму, которую мы ему предложили. Как ты…

— Просто он собирается закрывать свой бар. Посетителей совсем нет, — перебил меня Дуайт. — Совсем.

— Как? — я даже оторопела от услышанного. Известие меня чрезмерно удивило, ведь до сих пор бар Кирпатрика был весьма популярен.

— Ходят слухи, что в том районе стали исчезать люди. Бесследно! Согласись, после такого не каждый пойдет к нему на работу, да и просто зайти выпить рискнет уже далеко не всякий… Не всякий!

В общем зале, где стояли столики и сидели люди, царствовал завораживающий полумрак. И только высокая стойка блестела, освещенная яркими лампочками точечного света. Не так давно я распорядилась убрать несколько столов в углу и поставить на их место бильярд. Я старалась создать максимум удобств, чтобы местные жители хотели идти к нам, вместо того, чтобы ездить в бары Уэйко.

Появление высокого шатена прервало мои раздумья. Волосы его были аккуратно зачесаны назад и собраны в хвост, а на шее висела довольно массивная цепь. Несколько верхних пуговиц на рубашке цвета графита были расстегнуты, а воротник торчал, как накрахмаленный. Но больше всего меня удивили его очки — большие, темные стекла, а на них кресты, выложенные кристаллами Svarowsky. Тоже мне, мачо голливудский, строит из себя Антонио Бандераса. Незнакомец замер у стойки; снял очки; посмотрел на меня внимательными глазами зеленовато-синего цвета. Такой цвет я видела на побережье, когда утреннее солнце пронизывало воду у берега.