Ника Веймар - Опасные решения

— Они хотят меня убить?

— Многие не против, — кивнул князь. — Но если я приговорю тебя к публичной порке, их это устроит. Но понимаешь, светлая, в чём дело: ты принадлежишь не мне, а Айлиннеру. И решать твою судьбу должен он. Я распоряжаться тобой не могу. Ты можешь сама согласиться принять назначенное мной наказание, либо дождаться его. Только Айлин поркой не ограничится.

— Думаешь, тоже разбираться не станет? — вздохнула я.

— Он тебя даже не выслушает, — Кристиэль откинул прядь волос со лба. — Я хорошо знаю брата, уж поверь. Так что лучше соглашайся. 50 плетей, потом я лично тебя исцелю, только иллюзию ран оставлю, на всякий случай. Часть нервных окончаний заблокирую, будешь чувствовать примерно четверть боли. И палачу прикажу, чтобы бил не в полную силу. Это щедрое предложение, Алина.

— Ага, и автоматическое признание, что я виновата, — буркнула я. — Спасибо, нет, я лучше Айлина подожду. Глядишь, за неделю настоящего виновника найдут. Мало ли…

— Мне придётся посадить тебя в камеру, — предупредил князь. — На всё оставшееся время. И расследования не будет, я ведь уже объяснил, почему.

— Переживу как-нибудь, — храбро заявила я. — Буду политзаключенной и невинно осуждённой.

— Зря ерепенишься, — покачал головой принц. — Я советую, как лучше. Айлин способен устроить такое, что ты молить о смерти будешь. К примеру, медленное переламывание костей дополнительно к порке. А потом пару дней без магического вмешательства, только на отварах и перевязках. Это очень болезненно. Или, как вариант, заставит выпить отвар лимиреи и запрёт в камере с голыми стенами. Одну. И руки зафиксирует так, чтобы ты не могла к себе дотронуться. Узнаешь на собственном опыте, что значит — лезть на стену от возбуждения. Кстати, неудовлетворённое желание — это тоже очень неприятно.

— И всё-таки я дождусь его решения, — поёжившись от обрисованных перспектив, сообщила я. — В камере-то мне самосуд не устроят жаждущие мести?

— Нет, — Кристиэль встал. — Идём, глупышка, лично прослежу, чтобы тебя не растерзали по пути в наше подземелье. И подумай над моим предложением. Поверь, Алина, я очень заинтересован в том, чтобы ты пострадала в этой ситуации как можно меньше. Брат не отличается снисходительностью в отношении своих любовниц. И уж точно он не станет опрашивать всех, живущих в замке, в поисках настоящего виновника. Проще публично покарать тебя, чтобы все успокоились.

— Он справедливый! — возмутилась я.

— Он князь, Алина, — возразил принц. — Порой правителю приходится принимать несправедливые решения, которых требует большинство. Айлин может заявить о твоей невиновности и пригрозить, что открутит голову любому, кто посмеет взять на себя роль мстителя, но это создаст ему лишние проблемы. Недовольные всё равно будут, и как только он тобой пресытится, тебе отомстят гораздо более жестоко и изощрённо. Спроси у него, если осмелишься, когда он вернётся.

— Какая грязная вещь эта ваша политика, — буркнула я.

Доводы Кристиэля выглядели убедительно, но русский менталитет и историческая память требовали верить в «доброго царя».

— Ни один правитель не носит белых перчаток, — улыбнулся принц. — Быть на вершине власти и остаться чистым невозможно. Не бывает решений без минусов, недовольные есть всегда. Но хороший князь или король примет то решение, при котором недовольных будет меньше.

Я поняла, на что он намекает. В конкретном случае с опоенными возбудителем магами единственной недовольной буду несправедливо обвинённая я.

— Можно мне с собой взять пару личных вещей? — я покосилась на мужчину и добавила: — Пожалуйста.

— Бери, — махнул рукой принц.

Встретившиеся на пути маги и магички злобно на меня косились, но присутствие князя сдерживало их. В комнату он со мной не пошёл, ждал в коридоре. Я бросила в рюкзак две пары штанов и тёплую рубашку, подхватила гитару и вышла, чтобы оказаться в тёмном, едва освещаемом магическими огоньками коридоре. Видимо, тёмный наследник решил не утруждать себя пешей прогулкой в каземат. Навстречу нам поспешил тюремщик со связкой ключей на поясе.

— Ваша милость, — он склонился в поклоне.

— Девушку в седьмую камеру, Димир, — приказал Кристиэль. — Обращаться с почтением.

— Будет исполнено, ваша светлость, — ещё ниже поклонился мужчина и обратился ко мне: — Следуйте за мной, госпожа магичка.

Я не оглядывалась, но чувствовала на себе задумчивый взгляд принца, пока мы с тюремщиком не остановились у предназначенной мне камеры. Воображение рисовало мне мрачное помещение с сырыми стенами, полчищами крыс, маленьким решетчатым окошком и брошенной на каменный пол охапкой соломы. Но камера, против ожидания, оказалась чистой, сухой и даже тёплой. Под потолком висел небольшой магический светильник. В углу стояла грубо сколоченная кровать, на которой лежали подушка и одеяло. Ещё в камере были бадья с водой, стул и угловой столик. Один из углов был огорожен ширмой и там стояло ведро.