Юлия Козырева - Красавица для чудовища

Из дня в день Сапфира превращалась в неясную тень того светлого существа, которым была когда-то.

Король с королевой видели, что их сын изменился. Все чаще на его красивом лице появлялось задумчивое выражение.

— Эта девушка — принцесса, — радостно говорила королева мужу.

— Да. И она явно положительно на него влияет, — соглашался король. Оба без слов подразумевали, что были бы не против свадьбы между Редьяром и его пленницей.

Больше всего принца бесило то, что с некоторых пор он стал читать жалость к себе в синих глазах. Он не видел причин для этого чувства. Не знал принц, что часто ночами, просыпаясь от собственных кошмаров, девушка наблюдает, как принц во сне борется с кем-то. Видит, каким по-мальчишески беззащитным становится его лицо, когда тьма побеждает. Она начала понимать, что зверь держит настоящего Редьяра в клетке.

Да, она жалела его, потому что понимала. Потому, что вела каждую ночь свою невидимую войну. И, в последнее время, становилось все труднее сдерживать натиск ведьмы. Плюс ко всему, она чувствовала, что тьма принца также стремится к ней, пытаясь соединиться с ее собственной, запертой пока усилием воли на ключ. Иногда она хотела впустить ее в себя.

Она жалела его еще и потому, что Редьяру никто не предоставил выбора, который сейчас стоял перед ней.

Принц никогда не показывал ей своего волка. Он не хотел, чтобы она видела зверя.

Вскоре Редьяр разогнал свой гарем, впрочем, не озаботившись тем, как будут жить несчастные женщины. Оказавшись на свободе.

Сапфира, почему-то испытала облегчение, узнав об этом.

Той ночью она снова проснулась от его стонов. Редьяр беспорядочно метался, высокий лоб был покрыт бисеринками пота. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она патянулась к нему, желая облегчить страдания. Легкими, как дуновение ветерка касаниями Сапфира отерла мокрый лоб и обняла широкие плечи, чувствуя какое-то странное родство.

Повернувшись на бок, Редьяр заключил ее обьятья, покрывая нежными поцелуями податливые губы. Его ласки были, как красивы, как музыка, и, как дождь после засухи, омывали ее плачущую душу. Она отдавала ему всю себя. Отдавала настоящему Редьяру, которого можно было любить, а не ненавидеть.

Когда во сне к ней опять пришла старуха, Сапфира задала вопрос, которому колдунья очень обрадовалась:

— Могу ли я забрать тьму из души Редьяра?

Старуха расцвела, лучась удовольствием.

— Конечно, можешь, дорогая. Ведь это моя тьма.

С тех пор принцесса стала задумчива и часто плакала.

Пытаясь нащупать путь к ее сердцу, принц послал шпионов в Иридию. Они привезли весть о том, что король Тиний жив.

Сапфира обрадовалась, но ее все равно что-то угнетало.

Отчаявшись, принц разрешил ей передвигаться по замку и выходить в сад.

Она сидела в благоухающем цветами саду и грустила, когда вдруг поняла, что рядом с ней на скамейке сидит какой-то старик.

— Здравствуй, дедушка, — вежливо сказала принцесса.

— И тебе здравствуй, Ваше высочество, — он повернул седую голову, и она увидела, что его глаза словно склеены. "Слепой", — догадалась Сапфира.

— Да, я слеп, но вижу многое, что недоступно зрячим.

Принцесса удивилась, поняв, что он прочитал ее мысли.

— И что же ты видишь, дедушка?

— Вижу, дочка, в твоей душе тоску и боль. А еще страх и желание освободить любимого от демона, завладевшего им.

Принцесса зарыдала.

— И что же мне делать, дедушка? Неужели, для того, чтобы освободить Редьяра, я сама должна стать такой же ужасной, как он сейчас?

Старик обнял сотрясающиеся от рыданий плечи.

— Не плачь, деточка. Пути добра неисповедимы. Иногда через тьму лежит путь к свету.

Принцесса застыла, размазывая слезы по щекам.

— Так все же нужно принять бабкин дар или нет? — спросила она старика, но того уже и след простыл.

Той ночью она любила его искренне и беззаветно, как будто прощаясь. Принц радовался, как ребенок, нежданному подарку.

Потом она встала возле кровати, глядя в лишенные обычной холодности глаза.

— Я не могу поступить иначе. Ты должен понять.

Он ошеломленно смотрел, как она протягивает к нему руки, которые почему-то светятся в темноте и, сняв, наконец, защитные барьеры, начинает тянуть из него тьму.

Догадавшись, что она делает, принц пытается сопротивляться, но — поздно.

Тьма визжит от радости, что переходит от временного носителя к законной хозяйке. Зверь ластится к рождающейся ведьме, как домашний любимец, окутывая девушку, словно в плащ.