Наталья Мазуркевич - Побег без права пересдачи

Я толкнула дверь. Она не поддалась.

— На себя, — подсказал оранжевый, как солнечный апельсин, голос Альтара.

Потянула на себя, удивляясь, как могла ошибиться. Столько раз уже ходила этой дорогой! И удивленно замерла с поднятой рукой.

— Вы… ты собирался пойти с ними, — напомнила я.

— Решил не портить ребятам выходной, — пояснил маг и сам открыл дверь, пропуская меня вперед.

— А сейчас ты идешь в гости к Георгу?

— Нет, — коротко ответили мне. — У меня важная миссия.

— Миссия?

— Проводить тебя до комнаты и проследить, чтобы ты не убежала танцевать с ветром через окно.

— Этаж не тот, — заметила я, припоминая, сколько падать до земли. Выходило весьма болезненно.

— Кто же кикимору поймет, — пожал плечами Альтар и добавил: — Ступенька.

— Я знаю, что здесь… — начала возникать я, но едва не упала именно на первой подлой ступеньке, с которой у меня никогда не было проблем. Вот что за день?!

— Суббота, — подсказал маг. Словно мысли прочитал.

Я пригляделась к его слишком честному лицу, где ни глаз не моргнул, ни щека не дрогнула, и выдохнула:

— Нехорошо подглядывать! И ты же обещал, что не станешь!..

— Нет, не обещал, — спокойно выдал этот нехороший человек, а я смутилась.

И с какого момента он слушает мой хаос?

— Как увидел гуляющую под дождем, — успокоил меня маг. — Не волнуйся, никто посторонний ничего не услышит.

— Мне достаточно того, что видишь ты! — не выдержала я. — Это возмутительно — так поступать!

— Я приношу свои извинения, — послушно выдал мужчина. — Но если ты заболеешь, миледи Коха вновь посетит Академию, а у магистра Бродседа больное сердце и редкая борода. Ты хочешь оставить магистра без предмета обожания?

— Это было бы жестоко, — согласилась я, но гнев на милость не сменила.

Мы поднимались по лестнице.

Комната замаячила на горизонте раньше, чем я успела придумать, почему не хочу приглашать своего кавалера… спутника в комнату. Отмазки одна другой бредовее возникали в голове, и я уже собиралась высказать лидера своих дум, когда совершенно неожиданно для себя спросила:

— А у тебя есть горячий шоколад?

Альтар выпал из реальности, видимо, мысленно проверяя запасы на своей кухне.

— Есть. Но приготовить его здесь мы не сможем.

— На улице дождь, — напомнила я, разочарованно вздыхая.

В горле першило, предвосхищая утренний ужас.

— Ты забыла, где имеешь честь обучаться.

— Разве? Мне не дают забыть, — укорила я собеседника.

Не слишком приятно слышать, что ты не молодец, а рассеянная клуша, пусть все и так красиво сказано.

— Я не хотел обидеть. Прости.

— Ничего. Просто сегодня…

Попыталась подобрать определение, но оно или не подходило, или мне не нравилось. Так ничего и не выбрав, я принялась многозначительно отмалчиваться на пороге собственной комнаты. Пустой комнаты. В субботу вечером. Стоя с мужчиной. Сплетники, ау, вы где?

— Я убрал свидетелей, — поделился секретом маг, а я рассмеялась.

Почему? Решила не думать, чтобы не выдавать себя совсем уж с потрохами.

— Горячий шоколад? — напомнил мужчина.

— Только ненадолго, — согласилась я под бурное ликование организма. Подсказывали мне седьмое чувство и оракул-желудок, что одним шоколадом дело не кончится.

Мы ушли по-английски: Альтар без лишних движений открыл портал и просто кивнул мне, дескать, заходи. На том конце маячила знакомая библиотека, маньяков с разделочными ножами не было видно, и я решила рискнуть. Убежала же однажды — значит, смоюсь и сейчас.

Я с нескрываемым удовольствием выдохнула: в доме мага было тепло. Не знаю уж, сколько и кому он платит за отопление, но система того стоит. Хотелось лечь на пол и просушиться. Наверное, я опять думала слишком громко, потому что мой спутник по-доброму улыбнулся и указал на паркет:

— В твоем распоряжении.

Я решила смутиться и… передумала. В конце концов, ну что тут такого? Захотелось одинокой и мокрой кикиморе полежать на чужом полу с подогревом. Можно даже в прихожей, если в гостиной общественность смущается. Мне же не принципиально! Здесь везде тепло.

И я уселась на пол, размышляя, как бы помягче прилечь. Доски — они и в Африке доски, а мне бы одеялко. Или коврик? Пожалуй, коврик бы подошел, если не очень топтанный. А то к мокрому всякая грязь липнет только так! Отмываться потом…

Скорбь на моем лице была столь безгранична, что меня закутали в плед.

— Спасибо!

Вежливость — залог двойной порции!

— Тройной, — поправил меня хозяин дома, колдуя на кухне.