Лиза Смит - Возвращение - Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

– Луговые собачки, – сказала Мередит прохладным, немного отдаленным голосом, который она часто использует для понижения температуры в обстановке. – Поцелуй луговых собачек, когда они пересекаются. Это помогает им распознавать определенных субъектов… В общем, именно то о чем ты говорил, Стефан.

Однако, Кэролайн была далеко за пределами способностей Мередит, чтобы остыть. Она старательно вытирала губы, что было плохой идеей, так как девушка просто размазала красную помаду по всему лицу, и стала похожа на одну из невест Дракулы. – Вы что, совсем больные? Я, по-вашему, кто? Если так делают какие-то хомяки, то значит все отлично? – Она вспыхнула ярко красным, от шеи до корней волос.

– Луговые собачки. А не хомяки.

– Ой, кто тут… – Кэролайн прервалась, поскольку лихорадочно шарила в сумочке, пока Стефан не предложил ей коробку салфеток. Он уже вытер красные мазки с уст Елены. Кэролайн ворвалась в маленькую ванную, пристроенную к мансардной спальне Стефана, и сильно хлопнула дверью.

Бонни и Мередит переглянулись, одновременно вздохнули и забились в приступе смеха. Бонни воспроизвела выражение лица Кэролайн, как та вытирала рот и как сейчас вытирается кучей салфеток. Мередит с упреком покачала головой, но и она сама и Мэтт, и даже Стефан, издавали сдавленные смешки, в стиле «мы не должны смеяться». Многое из этого было просто снятием напряжения – они видели Елену, снова живую, после шести долгих месяцев без нее – но они не могли удержаться от смеха.

Или, по крайней мере, они не могли, пока коробка салфеток не вылетела из ванной, едва не ударив Бонни по голове. И они все поняли, что дверь, которой Кэролайн хлопнула, отскочила, а в ванной было зеркало. Бонни поймала выражение отраженного лица Кэролайн и затем встретила ее саму в ярком свете.

Да, она видела, что они смеялись над ней.

Дверь снова закрылась, но на сей раз, так словно ее пнули. Бонни опустила голову, схватившись за свои короткие клубничные кудри, с желанием провалиться сквозь землю.

– Я извинюсь, – сказала она после большого вздоха, пытаясь быть взрослой в этой ситуации. Тогда она оглянулась и поняла, что все остальные были более обеспокоены Еленой, которая явно расстроилась из-за этого неприятия.

Хорошо, что мы заставили Кэролайн отметиться в клятве на крови, подумала Бонни. И хорошо, что «сами знаете кто» тоже подписал ее. Если там и было что-то, о чем Деймону стоило знать, то это последствия.

Размышления Бонни об этом, не помешали ей присоединиться к скоплению около парящей подруги. Стефан пытался удержать Елену; та пыталась последовать за Кэролайн; а Мэтт и Мередит помогали Сальваторе и говорили подруге, что все в порядке.

Когда Бонни присоединилась к ним, Елена отказалась от попыток добраться до ванной комнаты. Ее лицо было страдающим, а синие глаза бассейнами со слезами. Спокойствие ее было нарушено болью и сожалением, а под всем этим было удивительно глубокое опасение. Интуиция Бонни встрепенулась.

Но она погладила локоть Елены, единственное до чего могла дотянуться, и добавила свой голос к хору: – Ты не знала, что она так расстроится. Ты ей ничего не сделала.

Кристаллики слез пролились на щеки Елены и Стефан поймал их салфеткой, словно каждая из слезинок была бесценной.

– Она думает, что Кэролайн пострадала, – сказал Стефан, – и она беспокоится за нее,… но я не могу понять почему.

Бонни поняла, что Елена все-таки могла общаться – мысленно.

– Я это тоже почувствовала, – сказала она. – Вред. Но скажи ей,… то есть… Елена, я обещаю, что извинюсь. Если надо, буду ползать.

– Тут может потребоваться ползанье всех нас, – сказала Мередит. – А пока я хочу удостовериться что этот «ангел несведущий» узнает меня.

С выражением спокойной изысканности она вытянула Елену из рук Стефана в свои объятия и поцеловала ее.

К сожалению, в этот момент из ванны вышла Кэролайн. Нижняя часть ее лица была бледнее верхней, поскольку лишилась всей косметики: помады, бронзового тонального крема, румян, в общем, всего. Она остановилась, словно ее заклинило и смотрела на разворачивающееся действие.

– Мне просто не верится, – сказала она резким тоном. – Вы все еще делаете это! Это омерз…

– Кэролайн. – Голос Стефана был предупреждением.

– Я приехала сюда, увидеться с Еленой. – Кэролайн… красивая, гибкая, с бронзовой кожей Кэролайн… скручивала руки вместе, точно в ужасном конфликте с собой. – Прежнюю Елену. И что я вижу? Она как ребенок… она не может говорить. Она похожа на некого ухмыляющегося гуру, парящего в воздухе. А теперь она как какая-то извращенная…