Ева Никольская: Подарок из Преисподней

— М-да… — пробормотала я, слушая их обмен "любезностями".

— Ввввииии… — согласно пискнул мне в ухо перебравшийся на любимое плечо Ринго.

— Пойдем, что ли, отсюда? — предложила я зверьку, тот согласно кивнул. — А куда? — тонкая лапка указала на темный арочный проход в противоположной водопаду стороне. Туда я и побрела, плюнув на ругающихся мужчин. Авось не вспомнят обо мне, и мы спокойно выберемся на свет божий из этих подземных катакомб.

Ну… или я, наконец, проснусь.

Арацельс прислонился спиной к каменной стене коридора и, чуть запрокинув голову, прижался затылком к ее прохладной поверхности. Лучше, так гораздо лучше… Когда она не смотрит на него своими прищуренными глазами из-под спутанных завитков растрепавшихся волос. Когда не спрашивает, не розыгрыш ли это, и не пытается объяснить происходящее с точки зрения здравого смысла. Какой к демону смысл? Для нее, для девушки из шестого мира. Он до боли сжал кулаки, чтобы избавиться от дрожи в руках. Напряжение искало выход, заставляя темно-серый камень расцветать белоснежной паутиной инея. Ажурная сеть ледяных кристаллов медленно разрасталась, рисуя причудливый узор вокруг его застывшей фигуры.

— Перестань наводить чары, — хмуро проговорил Кама, вместе со словами выпустив в похолодевшее пространство белую струйку теплого пара.

Он привалился плечом к двери комнаты, в которую некоторое время назад они привели Катю. Он стоял так вовсе не для того, чтобы не позволить ей выйти. Да она и не стремилась к этому. Просто ему, как и его другу, сейчас было совершенно необходимо на что-нибудь опереться. Чтобы отдохнуть, чтобы успокоиться… чтобы подумать.

Резко оттолкнувшись от стены, блондин нехорошо сверкнул глазами и ответил в той же мрачной манере:

— Непроизвольный выплеск. Тебе спасибо, — его губы тронула бледная улыбка. Скорее грустная, чем ироничная, — удружил.

— Это все из-за тебя… — начал Кама, но собеседник раздраженно махнул рукой и поморщился.

Проглотив готовые сорваться с языка обвинения, черноволосый закусил губу и посмотрел на своего оппонента таким убитым взглядом, что Арацельс повторно скривился. Его бесила сложившаяся ситуация, бесила и расстраивала одновременно. Он поклялся себе, что никогда не приведет в Карнаэл Арэ, никогда не воспользуется законом Заветного Дара, никогда…

Единственным предметом, созданным собственными руками и впитавшим кусочек его души — была та самая злополучная тетрадь. Обрывки мыслей, чувств… надежды и разочарования, его внутренний мир, его полная жутких противоречий жизнь — слово за слово все это ложилось отрывистыми строчками на чистые листы. Сборник стихов? Нет, скорее зашифрованный в рифмованных образах дневник. Только он мог стать Заветным Даром. И потому его следовало уничтожить. Давно следовало, но… не вышло.

Какое же все-таки извращенное чувство юмора у судьбы. Именно сегодня он решился отдать закованную в белый переплет частицу себя на съедение алым языкам пламени. Прожорливым и горячим. Они обратили бы в пепел мысли, застывшие на страницах, и умерли бы в снежном капкане его грусти. Но цепочка роковых случайностей, слишком уж похожих на закономерности, убила на корню все его планы.

Да, Арацельс не приводил Арэ в Карнаэл, за него это сделал другой. И приговоренный к смерти Заветный Дар, вопреки желанию создателя, достиг-таки своего адресата. Если бы он только знал, что выточенный Камой браслет на тонком запястье девушки не принят Катериной. Если бы…

— Что ты ей принес? — озвученный тихим голосом вопрос заставил Каму вздрогнуть.

— Шоколад и вино. Она обрадовалась, сказала, что любит… — он ожидал чего угодно, но только не разговоров о еде. И зачем спрашивать? Мог бы в пакеты заглянуть, раз это так важно.

На душе у парня скребли кошки. Сегодняшний день можно было смело вписывать в историю его жизни как самый ужасный из всех. Из-за собственной оплошности он одним махом лишился невесты, на поиск которой потратил весь годовой запас выходных дней, и… подставил друга. От осознания всего этого хотелось удавиться.

— Вино-то зачем? — Арацельс прикрыл ладонью глаза, раздумывая над тем, что ему потом делать с девчонкой, которая сейчас в компании Ринго лакомится шоколадом и потихоньку надирается в его личной каэре*.

Демоновы правила! И почему именно он во все это вляпался? Пальцы снова сжались в кулак, а в голове мелькнула мстительная мысль свернуть тонкую шейку под большеухой головой одного проворного похитителя тетрадей. Не сбеги это чересчур самостоятельное создание со своей ношей в зал главный Перехода*, все могло бы сложиться иначе. Могло бы… но не сложилось. Накатившая волна отчаяния осыпалась колючим снегом к ногам блондина, вновь ослабившего контроль над родной стихией.