Карен Монинг: Лихорадка теней

«Не могу разрушить твою сущность».

Я уже не плыла, промокшая насквозь, покачивалась на полу черной пещеры. Я дрейфовала на ногах, слегка касаясь ботинками пола. Я огляделась вокруг, интересуясь, где же я была. Темная ночь моей души? Синсар Дабх была открыта на королевском черном постаменте передо мной. Золотые страницы мерцали, она ждала.

Она была красивой, такой красивой…

Все время внутри меня. Все эти ночи я охотилась за ней, а она была у меня под носом. Или на самом деле за ним. Также как и Круус, я была Синсар Дабх. Но в отличие от Крууса я никогда не открывала ее. Никогда не поощряла и не читала ее. Вот почему я никогда не понимала руны, которые она давала мне. Я никогда не заглядывала внутрь. Только брала то, что она предлагала использовать.

Если бы я когда-нибудь нырнула на дно моего гладкого озера, и открыла Книгу, я овладела бы всеми темными знаниями Короля в деталях. Все заклинания и руны, рецепты каждого эксперимента, включая создание Теней, Серого Человека и даже самого Крууса! Неудивительно, что Темный Король смотрел на меня с Отцовской гордостью. Во мне было так много его воспоминаний, так много его магии. Я полагаю, что была почти как дочь Короля, как будто он сам меня создал. Он выложил часть самого себя, и она была сейчас во мне. Сперма или собственная сущность, для Эльфов не было никакой разницы. Он мог видеть себя во мне, и Эльфу нравилось это.

Было вовсе неудивительно, что К’Врак прощупал меня ментально и узнал. Он нашел часть Короля во мне, а для него Король и есть Король. Он скучал по своему компаньену в путешествиях. То же самое и с Зеркалами. Они узнавали сущность Короля во мне, и так как большинство из них было против меня, пропускали внутрь себя и выплевывали меня с энтузиазмом, спасибо неудачному проклятию Крууса, которое совсем не было делом рук Крууса. Самое старое и первое Зеркало, которое находилось в будуаре Короля и возлюбленной, не было под проклятьем и поэтому разрешало проход через него по той же самой причине. На мне был О’Де’Король. Даже Адам почувствовал что-то во мне, и я знала, что Круус должен был тоже чувствовать. Они просто не знали что. И в тот момент, когда Парень с мечтательными глазами сказал Темному Дворецкому посмотреть глубже, тонко-полосатый кошмар отступил.

«Я открыта, чтобы ты взяла заклинание, которое хочешь. Тебе только нужно подойти поближе, чтобы почитать меня, МакКайла. Это так просто. Мы соединимся. Ты сможешь упокоить ребенка».

— Я полагаю, что у тебя есть веские причины для уничтожения моей вывески? — Рядом со мной появился Иерихон. — Я сам рисовал эту чертову вывеску, — сказал он, — Здесь в городе не осталось, никого кто делает вывески. А у меня есть дела и поважнее, чем рисование.

Я раскрыла рот. Иерихон Бэрронс стоял рядом со мной.

У меня в голове.

Я покачала ею, наполовину ожидая, что это собьет его с ног и раздастся грохот.

Он стоял вежливый и суровый, как никогда.

— Это невозможно, — сказала я ему. — Ты не можешь быть здесь. Это моя голова.

— Ты же влезала в мою. Я просто совмещаю изображение с проникновением сейчас, чтобы ты меня видела. — Он чуть-чуть улыбнулся. — Было совсем непросто проникнуть. Ты даешь совершенно новое значение выражению «каменная голова».

Я рассмеялась. Ничего не могла поделать. Он вторгся в мои мысли и занимался пустой болтовней даже здесь.

— Я обнаружил, что ты стоишь на улице, и смотришь на вывеску книжного магазина. Я пытался поговорить с тобой, но ты не ответила. Подумал, что я лучше осмотрюсь вокруг. Что ты делаешь, Мак? — сказал он тихо. Бэрронс в состоянии тревоги и выглядывает опасности.

Мой смех стих, а на глазах выступили слезы. Он был в моей голове. Я не видела смысла скрывать что-то. Он мог хорошо оглядеться вокруг и увидеть правду.

— Я не достала заклинание, — мой голос сорвался. Я обманывала его. Я ненавидела себя. Он никогда меня не подводил.

— Я знаю.

Я рассеянно посмотрела на него:

— Ты… знаешь?

— Я знал, что это ложь в тот момент, когда ты сказала это.

Я искала его глаза:

— Но ты выглядел счастливым! Ты улыбался. Я видела это в твоих глазах.

— Я был счастлив. Я знал, почему ты солгала. — Его темный взгляд был древним, нечеловеческим и нехарактерно нежным. Потому что ты любишь меня.

Я прерывисто вздохнула.

— Давай пойдем отсюда, Мак. Там нет ничего для тебя.

— Заклинание! Оно здесь. Я могу получить его. Использовать его. Упокоить его!

— Но ты перестанешь быть собой. Ты не сможешь взять одно заклинание оттуда. Только все или ничего. Мы найдем другой способ.