Н. Уолтерс - Аметистовые грезы

Кирс передвинул руки и засунул их под пояс ее пижамных штанов. Его ладони медленно заскользили по ее попке, сдвигая перед собой ткань. Огюстина не протестовала, когда он продолжил своё нисходящее путешествие. Неспешно лаская её бёдра, потом ямочки под коленями, он опустился до лодыжек, стянув на них пижаму.

— Перешагни. — Рорик помог удержать равновесие, пока она выполняла указание Кирса. Теперь она была полностью обнажена, в то время как оба мужчины все еще были одеты.

Огюстина всегда стеснялась своего тела. Оно было сильным, но не очень-то женственным. Средней величины грудь, и фигура без соблазнительных изгибов. Ей пришлось бороться с собой, чтобы не прикрыться руками. Так нечестно! Это же сон! Она не должна себя так чувствовать. Она ощутила, что ее лицо обдало жаром, и поняла, что покраснела. Нет, так дело не пойдёт!

Перейдя в наступление, Огюстина положила руку на пояс похожего на килт одеяния Рорика.

— Сними это.

Он улыбнулся в ответ, и она прекратила дышать. Его улыбка была полна вожделения, мужского обещания.

— Как прикажет моя госпожа. — Одним движением избавившись от одеяния, он остался полностью обнажённым.

У неё закружилась голова, и пришлось напомнить себе, что дышать всё-таки надо. Его член, длинный и толстый, далеко выступал из его паха. У нее никогда не было любовника, столь внушительно одарённого.

С трудом сглотнув, она протянула руку и пробежалась пальцами вниз по его твёрдой длине, ощущая жар и силу, исходящую от него. Шорох за спиной заставил ее повернуть голову. Там, держа руки на бёдрах, стоял Кирс, тоже полностью голый. Он был столь же внушителен, как и его кузен. Его напряжённый член возвышался над гнездом каштановых волос, яички висели низко и тяжело.

Рорик обхватил ладонью её подбородок и повернул обратно лицом к себе.

— Чего бы ты хотела, Огюстина?

Ей нравилось, как звучит её имя у него на устах. Он мог бы обольстить ее одним только своим голосом. Ее кожа стала плотной, почти зудящей. Влага покрыла вагину и внутреннюю сторону бедер, груди в предвосхищении ныли. Она была более чем готова.

— Я хочу вас, — она оглянулась на Кирса, — обоих.

Как будто это было сигналом, которого они оба ждали, Рорик снова захватил ее губы обжигающим поцелуем. Кирс приблизился к ней сзади и прижался членом к тёмной впадинке между её ягодицами, целуя плечи и покусывая затылок. Рорик, углубляя поцелуй, упёрся своим стволом в её живот, лишая последних мыслей в голове.

Завершив поцелуй, Рорик, облизывая и покусывая её шею, медленно спустился вниз, к её грудям. Подхватив их ладонями, он накрыл ртом один сосок и с силой всосал его. Огюстина застонала и, сжав в кулаках его волосы, старалась держать как можно ближе, пока он по-очереди ублажал её груди.

Сзади неё Кирс продолжал подразнивать чувствительную кожу на её затылке, в то время как его руки сжимали и ласкали ее бедра. Он раздвинул полушария её попки и плотнее вжался членом в её ложбинку. Она тихонько всхлипнула, когда его пальцы, скользнув вокруг бёдер, начали перебирать волоски на её лобке.

Рорик, последний раз пососав её груди, слегка подул на соски. Ее внутренние мышцы сократились, и она вскрикнула. Раньше её груди никогда не были столь чувствительными. Она была на грани оргазма. Он опустился перед ней на одно колено, выцеловывая дорожку к низу её живота.

Вокруг них стояла ночная тишина, как будто улетели все птицы. Благоухание, витающее в воздухе, теперь было пронизано ароматом возбуждения. Её окутало жаром, как снаружи, так и внутри. Она чувствовала в себе странную невесомость и раскрепощённость. Удивительную свободу.

Земля утратила твёрдость под её ногами, когда она прислонилась к Кирсу и откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. Он действительно был невероятен — силен, красив и сложен как бог. Он наклонил голову и легко поцеловал её. Его губы были более мягкими, чем у Рорика. Не как у женщины, но нежнее. Даже его вкус был другим, более сладким, тогда как у Рорика — пряным. Они целовались по-разному, но невозможно было отрицать, что оба в этом чертовски хороши. Даже лучше, чем хороши.

Пальцы на ногах подогнулись, когда Кирс скользнул языком в ее рот. Жар усилился, и ещё больше сока истекло из её лона, чтобы оросить нежные складочки и внутреннюю поверхность бедер. Она огорчённо вздохнула, когда он отклонился, освобождая ее от крепкого поцелуя.

Его руки во время поцелуя оставались всё там же. Кирс продолжал дразнить ее, просеивая сквозь пальцы волоски ее лобка, но не заходя дальше. Это была чувственная пытка, возносящая ее на новые высоты возбуждения.