Лайл Холли: Сквозь туман

— Он всегда с нами, — повторяла Сара. — И всегда будет любить нас.

Тянулись длинные дни и одинокие ночи. Он был там, на островке. С ней. Она не сомневалась в нём и не теряла веры.

Она стояла боком у раковины на кухне, стараясь, чтобы огромный живот не слишком мешал мыть тарелки, когда, выглянув из окна во двор, увидела огонёк в домике на дереве.

Уложить мальчиков спать? Ещё слишком рано. Однако дело было в пятницу вечером, поэтому она сказала им:

— Я пойду к домику, хочу поговорить с папой. Вы, если хотите, можете смотреть телевизор до полуночи, а потом — в кровать. — Она посмотрела им прямо в глаза. — Я рассчитываю на вас обоих.

Майк обнял её:

— Мы не подведём тебя. И папу. Мама, ты не одна.

Джим согласно кивнул.

Она обняла их:

— Спасибо. Спасибо, что мы с папой можем вами гордиться.

Сыновья заперли за ней дверь, и она поспешила по мостику в туман.

— Сэм? — позвала она.

Он выскочил на балкон:

— Ты здесь!

— Да. Но я больше не могу подниматься по лесенке.

— Я сейчас спущусь.

Он положил руку ей на живот, и прижал её к себе, насколько было можно. Ребёнок толкнул его, и он сказал:

— Я знал, что сегодня ты увидишь свет.

— Откуда?

— Нашёл твои альбомы. Я наверху смотрел на ваши фотографии, твои и мальчиков. Они совсем такие же. Но пустое место там, где должна быть Саманта…

Он вытащил бумажник, и, раскрыв его, показал фотографии сыновей и Саманты. Мальчики выглядели точно так же. Саманта была прекрасна.

— Как ты справляешься? Все тебе помогают? — спросил он.

— Ни твои, ни мои родители со мной не разговаривают, ибо думают, что я изменила тебе; подруги отвернулись от меня, ибо думают, что я изменила тебе, и подозревают собственных мужей. — Она пожала плечами. — Зато ребята ведут себя чудесно. У нас всё в порядке, у всех троих. Я каждый день прихожу поговорить с тобой. Я чувствую, что ты здесь.

— Потому что я действительно здесь. Я тоже прихожу сюда.

Она тронула его за руку:

— Чтобы выжить, мне достаточно знать: ты здесь, ты жив, даже если не можешь быть со мной. — Она засмеялась. — Иногда я думаю, не говорим ли мы об одних и тех же вещах, не отвечаем ли друг другу.

— Конечно, отвечаем. Иногда я почти слышу тебя. Когда ты ещё могла забираться на дерево, ты садилась на диванчик и говорила со мной — всегда слева, да?

— Потому что ты всегда сидел справа, — ответила Сара, и они улыбнулись друг другу.

— Иногда, когда мы там сидим, я протягиваю руку и сжимаю твою ладонь, — проговорил он, не выпуская её руки.

— И я чувствую твою руку. — Она глубоко вздохнула. — Знаешь, мы с тобой не скоро сможем снова встретиться, — добавила она, внезапно осознав, что так оно и будет. — Я больше не могу забираться в домик, а когда родится ребёнок, совсем не смогу выходить по вечерам.

— Я всё равно буду приходить, — сказал он. — И буду зажигать фонарь каждый вечер. Если тебе удастся выскользнуть хотя бы на несколько минут, я буду здесь.

Сара благополучно родила здоровую девочку. Она не стала называть её Самантой. Саманта — её старшая дочь, и она жива, хоть они и не вместе. Вместо этого она назвала дочку Маги, что в переводе с немецкого означает «волшебство».

Прежде чем поехать на такси домой с новорождённой и мальчиками, Сара попросила, чтобы в больнице сделали тест на ДНК всем троим детям. Полученные результаты доказывали уже известное ей: девочка — родная сестра обоих мальчиков, дитя её и Сэма. Она разослала своим подругам, своим родителям, родителям Сэма и доктору Груберу копии результатов, сделав внизу приписку: «Доказательство — тест ДНК. Ребёнок мой и Сэма. Не звоните и не заезжайте; мне просто хотелось, чтобы вы знали: я говорила правду».

Она растила детей, и любила их, и каждый вечер смотрела, не видно ли огонька сквозь туман.

Когда Маги достаточно подросла, она стала брать её с собой и кормила её, сидя в домике на дереве. Разговаривала с Сэмом и показывала дочке фотографии отца, который хоть и не может быть с ней, но любит её.

Маги росла, росли мальчики. Сара фотографировала и усердно заполняла альбомы. Она показывала их Сэму, и, глядя на сделанные им снимки, наблюдала, как Саманта, такая желанная и незнакомая, становится прелестной женщиной.

Когда сыновья уехали учиться в колледж, а Маги уже ходила в школу, Сара пошла на курсы рисунка акварелью и маслом. У неё появилась новая подруга, женщина на несколько лет младше, приезжая, которая не ходила в те же школы и не знала тех же людей. Они вдвоём были чужими в городке и радовались дружбе. Саре эта единственная подруга, плюс дети — а в конце концов и внуки — и Сэм позволяли чувствовать, что она живёт полной жизнью.