Екатерина Крылатова - Клятва графа Калиостро

- Я люблю вас обоих, - сказал муж, а у меня вдруг слезы на глаза навернулись.

Мы говорили о всякой ерунде, гадали, мальчик у нас родится или девочка, прикидывали, что лучше взять с собой в больницу. Целовались – куда же без этого? – и, признаться, слегка увлеклись. В какой-то момент Воропаев вежливо, но настойчиво вывернулся и улизнул на кухню чихвостить домовых. Я не думала, что домовые так уж нуждались в чихвостинье, но спорить не стала.

Обедали в уютной тишине, пока не позвонила Марья Васильевна. Хотела узнать, куда подевался оплот терапии посреди рабочего дня. Артемий наврал ей с три короба, наскоро доел суп и умчался, наказав мне собирать сумку.

- Большую кастрюлю не вари, средней вам за глаза хватит, - инструктировала я Люсьену, шаря в комоде. Домовушка складывала белье в стопки, а Никанорыч отмечал найденное и уложенное в списке вещей. – По утрам никакой овсянки! Можно манку или гречку на молоке, но овсянку ни в коем случае. Если что-то закончится, не стесняйся, говори сразу. Будильнику не верь: Тёма его отключит и спит дальше. Буди сама и контролируй, чтобы встал. На «пять минут» не ведись, он коварный. Собаку кормить три раза в день, воду наливать, когда старую выпьет... Что еще? Ах да! Не разрешай собаке грызть подушки.

Я десять раз всё проверила, написала целую инструкцию для Люсьены. Погуляла с Арчи. Съела шоколадку, послушала музыку. Мысли о ребенке приходили, но какие-то путанные. Мне нужно время, чтобы принять их. Положа руку на сердце, я не готова стать матерью. Морально не готова. Одно дело доказывать мужу, что он не вправе решать за двоих, и совсем другое – доказать это, пускай таким экстравагантным способом.

Остаток дня пролетел незаметно. Вечером вернулся Артемий, и я поняла, что никуда не хочу ехать. Чокнусь в четырех стенах, погрязну в кроссвордах. Однако вариант остаться дома муж даже не рассматривал.

- Десять дней, Вер, это ничто. Я буду приходить каждое утро, в обед и после работы – не успеешь соскучиться, - ласково уговаривал он меня. – Наоборот, надоем.

- Не надоешь, - возразила я, сидя у него на коленях. – Ты не можешь надоесть.

***

Сумка получилась маленькая, почти походная, но муж, невзирая на возражения, сам отнес ее в палату. Он проверил, чтобы всё было чисто и прилично, переговорил со знакомой медсестрой и ушел, предварительно обняв меня на прощание. Соседки по палате как-то сразу зауважали и принялись угощать расплывшимися от жары пирожными.

«Если что, сразу звони» - мысленно велел Артемий, строго зыркая на соседок. Пирожные убрали с глаз долой.

Сопалатницы, не тратя времени зря, полезли знакомиться и дружиться. Смекнули, что пока я здесь лежу, палате обеспечены все условия. Чтобы я оставалась здесь, мне должно быть хорошо, а чтобы мне было хорошо, меня нужно всячески задабривать. В меру упитанную, немногословную шатенку с родимым пятном над верхней губой звали Виолеттой, а черноволосую восточную красавицу, говорливую, как попугайчик – Юлиёй. Именно так, с ударением на последний слог.

Попугайчик болтала за троих. Она не слишком-то нуждалась в собеседнике. Оказывается, раньше Юлия звалась просто Юлькой, происходила из семьи азербайджанских эмигрантов, жила в российской глубинке, пока не вышла замуж и не уехала на историческую родину. Беременность у нее девятая, но ребенок шестой. Меня неприятно удивило, что она говорит о собственных детях как о бесполезных вещах, но говорит с милой улыбочкой на лице. Этот малыш – еще одна обуза, новый рот, который придется кормить. Хоть бы пацан родился, отцу в помощь, а то от девчонок одни расходы, проку нет. Повыскакивают замуж, только их и видели. Надоело бедной Юле дома сидеть, детям носы вытирать, со свекровью и кучей золовок собачиться, вот и рассказала про угрозу. Муж Юли жену боготворит, в наследниках души не чает. Испугался и привез сюда, к родным. В эту палату её перевели вчера из седьмой.

Виолетта говорила мало, но было заметно, что беременность ей в радость. Ребенок третий, уже есть два мальчика, так что все надеются на девочку. Муж гражданский, и что с того? Кого сейчас волнует штамп в паспорте? Лишь бы детей любил, получку приносил да пореже ходил налево.

Когда пришла моя очередь, рассказала в самых общих чертах. Что замужем всего ничего, ребенок первый, и что неважно, кто родится: девочка или мальчик, мы будем рады любому.

- Так это муж с тобой был, да? – защебетала Юлия. – Красивый! Ну почему, почему меня такой не украл?! – причитала соседка.