Татьяна Коростышевская: Мумия в меду

– Вы давно водите?

– Ну, права я получила в шестнадцать, значит, десять лет. Это была неловкая попытка выяснить мой возраст?

– Таисия, я читал вашу медкарту, так что знаю и более скрываемые тайны.

– Например, какие?

Он округлил глаза и выдохнул:

– Все!

Мы синхронно расхохотались.

По дороге мы почему-то решили, что ехать ему сейчас в отель глупо. Я предложила обзорную экскурсию гостю нашего города. Он с радостью согласился. И мы поехали на обзорную площадку, с которой открывался самый красивый вид на Славигорск.

Я заглушила мотор, когда мы добрались до места, и тишина опустилась с неба, накрыв нас будто пологом. Не уверена, кто из нас сделал первый шаг, вполне может быть, что я, но уже через пару минут мы самозабвенно целовались, срывая друг с друга одежду.

Он подхватил меня под бедра, перетащил на свое сиденье, дернул замок джинсов, стягивая их с меня.

– Нет, – я вдруг поняла весь ужас происходящего. – Мне нельзя.

Он мотнул головой, тяжело задышал, дернул джинсы, плотная парусина с треском разошлась.

– Это опасно, – я вяло отбивалась, чувствуя горячую волну, бегущую по позвоночнику и понимая, что сопротивляюсь неубедительно. – Ты можешь умереть.

Он сказал что-то вроде «плевать», а потом стал делать что-то такое, отчего я решила, что умру из нас двоих именно я и уже немедленно. Может, он, этот мужчина, и есть тот самый нечитаемый знак, фараон, солнце и желание?

– Как тебя зовут? – простонала я, изгибаясь.

– Меня… зовут… Наг…

Я проснулась на рассвете. Солнце вставало над Славигорском, вызолачивая его до нереальной глянцевой картинки. Я была одна. О том, что ночное приключение мне не привиделось, напоминала рваная и замаранная одежда.

Я достала из багажника запасной спортивный костюм, оделась, драные тряпки сложила в мусорный пакет и забросила в багажник. Там шуршали еще какие-то пакеты, бумажные. Я вспомнила, что купила в бутике маленькое черное платье.

Он ушел, не разбудив меня. Что ж, будем считать, что в жизни любой двадцатишестилетней женщины должно быть место хотя бы одному такому спонтанному сексу с незнакомцем. Черт! Двадцать шесть! У меня сегодня день рождения!

Я нашла свой мобильный на полу машины, неотвеченных вызовов было штук пятьдесят, все от мамы.

Я нажала вызов, и после первого же гудка услышала:

– Надеюсь, ты с Сережей?

– А ему ты, значит, не звонила?

Сарказм моего вопроса был проигнорирован.

– Звонила, он сначала сказал, что ты спишь, потом, что в душе. Если ты наконец выспалась и отмылась, может, займешься собственной вечеринкой?

Я пообещала приехать в «Ярилу» немедленно, попрощалась, набрала Сергея:

– Спасибо.

– Я был уверен, дорогая, что мужчины тебя не интересуют.

– Я тоже так думала.

Он рассмеялся:

– Ладно, чисти перышки. Я выиграл нам еще четыре года для проверки чувств.

– О, здорово. Как тебе это удалось?

– Тебя вызывает… – тут он назвал достойное учебное заведение, в котором я получала высшее образование, – для достижения ученой степени. Курс рассчитан как раз на четыре года.

– Хочешь избавиться от соперников в карьере, женишок?

– Ты видишь меня насквозь.

Он отключился, я покачала головой. Тогда действительно придется, наверное, уехать. Мне давно хотелось путешествовать.

Для подготовки вечеринки мама оккупировала весь пентхаус, там было многолюдно, нервно, стояли какие-то раскладные столы, ширмочки, вешалки. В одной из комнат взопревший от усилий охранник надувал воздушные шары ручным велосипедным насосом.

– Готова к труду и обороне, – бодро проговорила я, входя в большую залу.

– О боже! – вскричала родительница. – Быстро в душ и позавтракать. Откройте для Таисии одну из ванных комнат. Здесь подключена сантехника?

Все оказалось в рабочем состоянии, я решила не мелочиться, набрала полную ванну горячей воды, насыпала туда соль, обнаруженную на одной из полочек, легла сама и надолго отключилась. Мышцы ныли в самых неожиданных местах, но это были довольно приятные ощущения.

– Ты готова, желанная?

Я готова была поклясться, что окно ванной закрыто, но лицо мое овевал самый настоящий приятный ветерок, а на коже будто пробегали электрические разряды.

– К чему?

– Мне казалось, ты уже помнишь…

Слуховая галлюцинация тоже была приятной, особенно когда она перестала быть исключительно слуховой. Я тихонько застонала.

В дверь громко застучали.

– Таисия! – в голосе мамы звучало раздражение. – Ты там не утонула?