Алисон Ноэль: Призрачная страна

— Если повезет? — У меня словно что-то обрывается внутри.

Серьезно, все настолько плохо?

Роми прибавляет:

— И поаккуратнее. Ты даже не представляешь, какую кашу заварила.

Майлз приезжает вместе с Холтом. Увидев, как я украсила комнату, Майлз выпадает в осадок.

— Теперь и во Флоренцию ехать не нужно — ты создала Флоренцию здесь! — Он стискивает меня в объятиях и тут же отступает. — Ох, прости, я забыл, что ты ненавидишь, когда к тебе прикасаются.

Я только мотаю головой и сама обнимаю его. На душе становится легко, несмотря на пережитое испытание.

Роми и Рейн стояли передо мной, словно Великая Стена Уныния, подняв брови, скрестив руки на груди и зловеще поджав губы, все время, пока я спешно, но очень основательно проводила медитацию — представляла себе лучи ослепительно белого света, пронизывающие меня насквозь, чтобы хоть немного исправить то, что наворотила.

Честно говоря, я не очень понимаю, зачем это было нужно. После вспышки магической энергии, когда я завершила заклинание связывания, все вроде опять пришло в норму. Я и согласилась-то на медитацию, только чтобы успокоить девчонок. А сейчас я начинаю склоняться к мысли, что они зря подняли панику.

Если вдуматься, я — бессмертная, у меня такие способности, какие им и не снились. Может, двойняшкам и впрямь опасно проводить магический ритуал в полнолуние, а для меня это пустяк.

Едва я успеваю принести Майлзу и Холту напитки, как в дверь начинают трезвонить, и дом быстро наполняется народом. Труппа «Лака для волос» явилась практически в полном составе.

— Кажется, он все-таки не с Хейвен сегодня. Или они просто решили прийти по отдельности? — Майлз кивком головы указывает на Джуда и добродушно смеется, наливая в бокал безалкогольную сангрию.

Потом уходит куда-то с Холтом, и мы остаемся вдвоем.

— Приятная прощальная вечеринка, — говорит Джуд, оглядывая комнату. — Мне даже самому захотелось куда-нибудь поехать.

Я смотрю на него, рассеянно улыбаясь. Интересно, заметит ли он, что у меня прибавилось магической энергии?

Вроде не заметил. Он подносит чашку к губам.

— В Париж! Я всегда мечтал поехать в Париж. А еще в Лондон и в Амстердам. И вообще, интересно повидать крупные города Европы.

Я с трудом удерживаю челюсть на месте. Неужели он знает? Может быть, воспоминания похоронены глубоко в его подсознании и только пытаются выбраться наружу. Иначе почему он перечислил именно города, связанные с нашим прошлым?

Его зеленые глаза смотрят на меня, невыносимо долго удерживая мой взгляд. Наконец я, прокашлявшись, говорю:

— Хм, а я думала, что ты больше по экзотическим уголкам природы. Ну, там, Коста-Рика, Гавайи, Галапагосски острова… В поисках идеальной волны и так далее.

Смешок в конце фразы не помог скрыть волнение. Я уже готова ляпнуть еще какую-нибудь глупость, но Джуд. смотрит мне через плечо и говорит:

— Еще гости пришли.

Оборачиваюсь и вижу Хейвен — она кажется гномом рядом с высокой, стройной и гибкой девушкой из бутика. С другой стороны от нее идет Роман, а сзади — тот бессмертный из школы. Сама того не ведая, Хейвен привела ко мне домой троих великолепных бессмертных без ауры и скорее всего без души.

Я глаз не могу оторвать от Романа. Подношу руку к горлу, нащупывая амулет, который сама же оставила в комнате. Напоминаю себе, что он больше не нужен. Отныне я — главная. Я позвала, и Роман пришел.

— Я подумала, у тебя места и еды хватит на всех, — улыбается Хейвен.

Волосы у нее выкрашены в темно-каштановый цвет с платиновой прядью на лбу. После стиля эмо — винтаж с постапокалиптическим оттенком, если такое вообще бывает. Стоит только взглянуть на прекрасную брюнетку рядом с моей подругой, на ее торчащие во все стороны волосы, многочисленные сережки в ушах и тончайшее платье на шнуровке в сочетании с сапогами из черной кожи — сразу ясно, кому наша Хейвен пытается подражать.

— Я Миса.

Девушка улыбается. В ее речи проскальзывает чуть заметный акцент — не могу точно определить, какой именно. Она подает мне руку, и я заранее сжимаюсь в ожидании холода. Ледяное касание подтверждает мои дурные предчувствия. Не знаю только, кто она — из тех давних сироток или новообращенная.

— Ну, Романа ты знаешь, — смеется Хейвен и поднимает руку, показывая, что их пальцы сплетены друг с другом.

Я никак не реагирую. Не показываю своих чувств. Молча киваю и улыбаюсь, как будто меня это совсем не беспокоит.