Дженнифер Арминтраут - Превращение

Я направилась на кухню и вытащила из холодильника пакет с кровью. И искала что-то, чем можно было срезать уголок, как вдруг Натан схватил меня за руку.

Подпрыгнув, я выронила пакет. Он поймал его и прижал к груди, как если бы тот был бесценным артефактом.

— Что? — потребовала ответа я, потирая задетую им руку.

— Это последний. Я хочу сохранить его.

Голос Натана был грубым, а он сам весь напрягся, выговаривая слова.

Мое сердце сжалось, когда до меня дошел смысл его высказывания.

— О! О, Боже! — Я загипнотизировано смотрела на мерцающую жидкость в матовом пластиковом пакете. Миллионы клеток остались единственным физическим признаком присутствия живого Зигги на земле.

Натан открыл дверцу морозильника и без церемоний бросил пакет внутрь.

— Как насчет поговорить об этом? — сказала я, не подумав, и была рада. Я не смогла бы сказать это как-то иначе.

— Как насчет не лезть не в свое дело? — Хотя Натан и не отвернулся, но все равно не смотрел на меня. Поковырявшись в шкафу, он вынул оттуда кастрюли, чашки и смесь для оладьев. — Ты же не вегетарианка, верно?

Я уперлась руками в бедра, почувствовав раздражение от боли, которую вызвало это движение.

— Трудно быть одновременно и вегетарианцем, и вампиром. Если только ты не Банникула[2].

Он рассмеялся.

Я выгнула бровь.

— Ты знаешь Банникулу?

Натан снова стал серьезным:

— Я читал про него Зигги, когда он был поменьше. Будь добра, достань из холодильника бекон. — Он отвернулся, чтобы скрыть свои переживания. Я не могла поверить, что после всего того, через что мы вместе прошли, он по-прежнему прятался от меня. Я подошла к Натану и положила руку ему на плечо, но он сразу же отпрянул.

Слезы злости брызнули из моих глаз.

— Ты подонок!

Натан повернулся. Выражение его лица было мрачным.

— Прекрасно. Тогда я сварю сосисок.

Я сжала руку в кулак.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Натан открыл холодильник и вытащил оттуда яйца и молоко, демонстративно повернув ко мне картонную упаковку стороной с отметкой «Z».

— Да. И я тебе уже говорил, что не хочу затрагивать эту тему.

— Зато я хочу! — Я топнула ногой.

Натан налил молоко в чашу на глаз и всыпал туда смесь для оладьев, как любящая мамочка, которая долгие годы готовила завтрак для своей семьи. За исключением того, что я никогда не видела ни одну из них с таким убийственно мрачным выражением лица. Внезапно Натан бросил деревянную ложку, которую держал в руке. Она отскочила от края стеклянной чаши и забрызгала все вокруг наполовину смешанным тестом.

— Только потому что я не хочу стоять здесь с тобой и изображать сцену, как на открытке «Холмарк»[3], не значит, что я не любил Зигги. Я заботился о нем больше, чем кто-либо, похожий на тебя, может понять.

— Кто-либо похожий на меня? — Я ненавидела то, насколько пронзительным становился мой голос, когда я выходила из себя. — Что, черт возьми, это значит?

Он скрестил руки на груди.

— Это ты скажи мне! Что ты сделала, чтобы спасти его, Кэрри? Только так я смогу понять, в каком долгу я должен быть перед тобой. Как тебе такая постановка вопроса?

Его слова пронзили меня как нож сердце, чего он, собственно, и добивался. Из-за ярости мои ноги задрожали. Я набросилась на него:

— Я сделала то, что должна была! В отличие от других присутствующих в этой комнате!

— О чем ты говоришь?

— Почему ты не дал Зигги свою кровь? Ты мог спасти его! Все, что требовалось, так это немного твоей крови! Почему ты не сделал это?

Этот вопрос висел между нами с тех пор, как мы покинули особняк. Это также стало причиной напряженности, которая возникла с самого утра.

Натан посмотрел на меня. В его глазах отражалось замешательство.

— Ты думаешь, я позволил ему умереть?

Боль, звучащая в его голосе, заставила меня прекратить спор.

— А ты как думаешь?

Зарычав от ярости, он резко смел рукой чашу и столовые приборы со столешницы. Стеклянная посуда разбилась у его ног, а звон металла почти оглушил меня. Натан шагнул ко мне, и я сделала шаг назад больше инстинктивно, чем от страха. Этот мужчина не сделал бы мне больно. Независимо от того, насколько жестоким он хотел казаться, Натан не относился к категории людей, которые могли причинить вред более слабому.

— Я бы предпочел, чтобы он был мертв, нежели чем стал одним из нас! — крикнул он так близко от моего лица, что от его холодного дыхания мои волосы всколыхнулись. — Ты знаешь, на что похоже перевоплощение. Ты осталась той же, кем была до этого. Но не всем так везет. Кровь по-разному влияет на людей. Ты уже убедилась в этом. Она заставляет делать такие вещи, которые ты по своей воле никогда бы не сделал.