Лав Кэти - Клыки и воспоминания

А еще здесь сидел он. Мучимый голодом, который почти лишал его сил.

Он расправился с оставшимся скотчем и подал бармену знак повторить.

Выпивка приводила его в оцепенение. Спиртное не действовало на него как на обычных людей, но оно словно помогало ему отгородиться от всего. Оно притупляло его чувства и помогало ему продолжать жить, оставаясь тем, кто он есть. Но, в конечном счете, выпивка никогда не делала того, что ему было нужно. Она не успокаивала той невыносимой жажды — жажды, которая постоянно снедала его. Нет, лишь одно могло утолить ее, и даже тогда, этого хватало ненадолго. Лишь краткая передышка от того, что терзало его душу.

Он чуть не фыркнул. Его душу? Да, конечно, он же потерял ее давным-давно.

Подошел бармен со вторым стаканом. Рис сделал большой глоток и закрыл глаза, вдыхая запах дыма, когда у него по спине вдруг побежали мурашки.

Он подвинулся на табурете, пытаясь отыскать того, кому так внезапно удалось разогнать страшное облако безысходности, висевшее в зале.

Она стояла в дверях, казалось, каждому дюйму ее пяти футов роста не по себе. Миниатюрная женщина, похожая на эльфа, с темными волосами и огромными глазами. Даже в искажающем неоновом свете Рис видел, что они зеленые — абсолютно зеленые.

Невинное сказочное создание, заблудившееся в суровом, холодном мире. Рис вскинул бровь, когда эта мысль пришла ему в голову. Должно быть, что-то витает в воздухе этой ночью; он никогда не был таким романтиком. Кроме того, с горечью напомнил он себе, единственным потусторонним созданием здесь был он сам.

Он сделал еще один большой глоток скотча, продолжая наблюдать за ней поверх стакана. Женщина огляделась, на лице ее отразилась тревога. Затем, к его изумлению, она расправила плечи и двинулась к бару.

Она забралась на табурет рядом с ним и подождала, пока подойдет бармен, чтобы принять ее заказ. Когда тот наконец подошел, она на мгновение замерла, задумавшись, чего же ей хочется.

И снова удивила Риса, заказав текилу, хотя в конце заказа голос ее прозвучал почти вопросительно, словно она не была уверена, что есть такой напиток — текила.

Рис притворился, что все его внимание полностью сосредоточено на скотче, но продолжал следить за ней. Она была не только встревожена, но и очень несчастна, ее переполняли боль, гнев и… отчаяние. Но все эти сильные эмоции не могли испортить ее естественный аромат. Она пахла свежестью и сладостью, словно согретые солнцем цветы. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ощущал столь неиспорченный и чистый запах, исходящий от смертного. От взрослого смертного, по крайней мере.

Слишком быстро ее свежий аромат вдруг сменился другим, который не могла перебить даже вонь застоявшегося пива и сигаретного дыма. Этот запах окутывал каждого словно волокна сахарной ваты — манящий и все же отталкивающий для Риса своей приторной сладостью.

Он сглотнул и сконцентрировался на чистом аромате женщины. Он смог подавить свою реакцию на другой запах — запах крови. Он постоянно делал это, но сегодня ночью тот был сильнее обычного. Так было всегда, стоило ему решиться утолить голод.

Но это он сделает позже — выберет худшего из худших. Сегодня это будет нетрудно — многие из здешних завсегдатаев были абсолютно отвратительны — полностью потеряны для этого мира. Без надежды на спасение души — в точности как он сам.

А эта женщина. Почему она здесь? Ей тут совсем не место, и ему не нужны были необычные способности, чтобы понять это. На ней была зеленая шерстяная юбка и блейзер в тон. Белая блузка, которую она надела под него, была простой и чистой. Кожаные лодочки на невысоком каблуке.

Наряд был скромным и практичным, но выглядела она все равно элегантно. Юбка открывала красивые икры, а иногда он даже замечал краешек ее бедра. Но очаровывало ее лицо. Оно не было классически красивым, но в ее чертах чувствовалась какая-то нежность: полные губы, маленький дерзкий носик и эти огромные глаза. Одних только глаз хватило бы, чтобы заворожить его.

Он нахмурился. За двести лет жизни ни одной смертной не удавалось так заинтриговать его. Он решил, что это оттого, что она казалась здесь такой потерянной. Или, может, потому что она напоминала ему о том мире, из которого он когда-то пришел — где люди были хорошими, добрыми и любили друг друга.

Бармен вернулся к ней с рюмкой текилы, кусочком лайма в еще одной рюмке и солонкой.

Пикси уставилась на все это в явном замешательстве. Она огляделась, взгляд ее на мгновение остановился на нем. Но она тут же отвела глаза.