Ольга Резниченко - Ухожу... пока не поздно

и, вращаясь, как малое дитя, на месте, подняла, потянулась руками к небу.

Закружилась, закружилась, закружилась,

Улыбаясь серым глазам Господа,

упивалась наивным… блаженством.

Неожиданно…

… молодой человек подошел ко мне. Поймал за руки (покорно замерла на месте).

Глаза в глаза.

Прильнул близко, близко. Почти вплотную

(взволнованно, шумно дышу; нервно сглатываю; боюсь дрогнуть - спугнуть).

Не выпускал, не выпускал мои ладони… из своих (а я не настаиваю).

Вдруг задрал голову вверх. Прикипел взглядом к небу.

Молчит.

Еще секунды сомнений, рассуждений - и подчинилась.

Повторила за ним.

Капли, серебристые, холодные, пресные слезы Неба испуганно срывались с облаков и мчали, мчали навстречу мне,

нам…

предвкушая свое, без вариантов… поражение.

Понимали, понимали они, что едва соприкоснуться с землей - как разобьются, разобьются…, поглотятся почвой, попадут в оковы Сильнейшего.

Утратят свободу…

Утратят… волю.

Разрывая, кроша цепи своих поработителей, бездушных, приземленных вассалов; выгрызая право на счастье, пройдя страшный путь изнеможения, перерождения, реинкарнации

лишь так

… смогут вновь обрести легкость и ветреность, вновь подняться, взлететь в облака,

дабы насладиться своей независимостью, беззаботностью, свободой;

… порхать с Ангелами, кружиться с Ветром

… и петь песни с Громом.

Только так. Пройдя круги ада - можно найти путь, дорогу в рай.

Неужто эти два мира… на одной плоскости?

Неужто?

***

Удивленные, пораженные до глубины души, туристы замерли, всматриваясь на нас - двух идиотов, (с виду - влюбленная пара), свиданничают на кладбище, внимают безумию ливня.

Право, сама бы невольно покрутила у виска, если бы увидела эту картину со стороны.

Но… моему спутнику, как и мне (сейчас) было не до этого. Глубоко равнодушно.

Не знаю, не знаю - но это его безрассудство, подобное мне, польстило в моем сознании… ему.

Теперь для меня он не просто молодой человек с кладбища.

Не просто надоедливый мужчина в темно-синем костюме.

Теперь он, для меня, … - Аско. Глава Шестая

***

- Как увольняете?

- Понимаешь, просто…

- Что просто? Как увольняете?

- А вот так, - раздраженно рявкнул. Резкий разворот - и пошел в свой кабинет. - Зайди к Джессике за расчетом.

Замерла. Замерла, едва дыша.

Как увольняют?

(жалобно пропищал голос внутри меня, все еще не веря услышанному)

Как?

И это - вся дань за мои старания, страдания… здесь, на этом, Богом забытом, складе?

***

Неспешно, несмело, едва живая,… плетусь в бухгалтерию.

- Что? И это - вся моя зарплата за этот месяц?

- А что ты хотела? Нынче в мире кризис.

- Стоп, - (невольно попятилась), - а я здесь причем? Я исправно отработала все свои часы.

(идиотски скривилась та, и пожала плечами)

- Не знаю, Рита. Не знаю. Всё, что мне велено, я и делаю. Как говориться, скажи спасибо и на том.

(минута гневных, взбешенных рассуждений)

- СПАСИБО! - разъяренно пнула с ноги дверь и вылетела прочь.

***

Сейчас только без двадцати девять, утра.

Что же. Долой нюни - ноги в руки и, гордо задрав нос вверх, шествовать вдоль улицы.

Искать работу.

Завтра, если что, куплю газету - и буду созваниваться.

А пока… вдруг. Чем черт не шутит?

***

- Вам не нужна уборщица?

……………. Нет?

…

- Ясно… простите, что побеспокоила.

…

- Да, что Вы, не обижаюсь.

…

- Сам такой!

…

- Спасибо, я зайду.

…

Нет, нет. НЕТ!

Кому ты нужна, Рита? Кому? Никому. Закати губу - и вали домой.

О, вот. Ресторан какой шикарный. Вот бы сюда взяли.

- Здравствуйте, вам не нужна посудомойщица, или уборщица? На полставки согласна…

- Нет, - едко, желчно сплюнул слова

и тут же скривился, словно увидел какую-то мерзость.

(глубокий вдох - дабы проглотить унижение)

Резкий разворот - и на выход.

- Амэли!

Амэли! - вдруг кто-то схватил меня за руку и тут же отдернул назад, на себя (невольно обернулась).

Асканио?

- Привет! Зову, зову, а ты не слышишь! - счастливо заулыбался.

Радостно усмехнулась и я.

(родное, в каком-то роде, лицо)

- Простите, не услышала. Здравствуйте.

Вдруг обнял меня за талию и тут же поравнял, представил рядом с собой - перед своим другом.

- Это - моя знакомая Амэли. Талантливая художница. Помнишь, я тебе о ней говорил?

- Да, конечно. Юрек Коженевский, - спешно протянул руку мне молодой человек

(так же элегантно, дорого одетый, как и Аско -

невольно даже замялась, засмущалась из-за своего ужасного, простецкого вида)