Даниэль Рэй: Данфейт

Данфейт передернуло. Он сделал это на расстоянии и с такой силой, что мелкие кусочки штукатурки с потолка посыпались прямо ей на голову.

— Твое время истекло. Ты и так перебрала восемь минут.

— Вы не говорили, что у меня есть всего лишь два часа!!!

— Я подумал об этом. Остальное — твои проблемы.

— Но, я не умею читать мысли!!!

— Я сказал, что это — твои проблемы.

— Это не честно!!! — закричала Данфейт и ударила кулаком в дверь.

— Еще раз позволишь себе подобное, и я выкину тебя отсюда, как собаку. Ты — аркаин. Ты сделала свой выбор. Я не твой отец, чтобы терпеть твои выходки и всплески темперамента. Сопли тебе вытирать я тоже не буду. Это — мой дом. Это — мои правила. И ты — мой аркаин. Да или нет? — взревел Ри, и Данфейт поняла, что тихо оседает на пол.

— Да, Учитель, — прошептала она себе под нос.

— Не слышу!

— Да, Учитель!

— Я не слышу!!!

Данфейт подняла голову и с ненавистью, притаившейся где-то в глубине ее сердца, прокричала:

— Да, Учитель!!!

— Хорошо. Но, за свою выходку ты все равно будешь наказана. Сто отжиманий. Начинай!

Измотанная, опустошенная Данфейт, молча, распласталась на паркете. У нее не было сил. Никаких.

— Я сказал: "Начинай"! — повторил Ри и присел обратно на диван.

Данфейт поднялась на руки и начала считать. Один, два, три, четыре…

Пот стекал по ее лицу и соленые капли падали на пол. Руки и ноги тряслись. Живот сводило судорогой. Сколько еще продлиться эта пытка? Сколько еще она сможет раз подняться, перед тем как упасть и провалиться в забытье?

…Пятьдесят один…

Голова Данфейт поплыла. Она больше ничего не помнила. Она не знала, сколько отжиманий уже выполнила и сколько ей еще осталось. Последнее, что она видела перед собой — это ноги Ри Сиа, склонившегося над ней…

"Только то, что достается нам трудом, представляет настоящую ценность". Эти слова, сказанные ее Учителем, Данфейт запомнит на всю свою жизнь. Знал ли Ри, что труд этот может оказаться настолько непосильным? Данфейт этого точно не знала. Но, неисповедимы пути, выбранные Югой. Дорогу осилит идущий, и Данфейт не собиралась сворачивать назад. Слишком сильным было ее желание доказать кому-то, что она — ничем не хуже своей собственной сестры. Слишком темной была ее ненависть к той, которая оказалась все-таки лучшей…

Прошел один год…

— Данфейт! Проснись, дочка!

— А-а-а?

— Вставай, дорогая. Уже почти пять.

— Ирия?

Домоправительница с огненно рыжими волосами по имени Ирия будила Данфейт каждое утро. Дани никогда не могла понять, в котором часу встает сама Ирия, если к пяти утра эта женщина была уже одета, а на кухне давно стыл завтрак.

— Вставай. Сегодня у тебя тяжелый день.

— У меня каждый день — тяжелый, — пробурчала Данфейт, но с кровати все-таки поднялась.

Когда-то она спала в красивых шелковых ночных рубашках и каждое утро для нее готовили нечто особенное. Это было так давно… Сейчас на Данфейт была натянута длинная майка, сшитая из грубого серого льна, подаренная ей все той же Ирией. Сколько месяцев не видели ее стопы педикюра? Сколько долгих дней заживали ее руки, испещренные ссадинами и синяками? Теперь они огрубели и покрылись мозолями. Как давно ее темно-каштановые длинные волосы превратились в паклю, из-за чего Данфейт пришлось остричь их? Зато теперь их можно было расчесывать только раз в день и практически не тратить на это мероприятие времени. Что Данфейт действительно мешало — так это грудь. Именно этой части тела на тренировках доставалось больше всех. Однажды Ри посоветовал ей перевязать ее, чтобы не было так больно. С тех самых пор каждое утро она обвязывала себя метрами эластичной ткани.

Сегодня, так же как и всегда, ее день начался с душа под холодной водой и стягивания непокорной объемной груди. Как только дело было сделано, Данфейт надела свой черный термостабильный костюм, если его можно было так назвать. Латки на локтях и коленях давно испортили особый механизм в ткани, поддерживающий определенную температуру тела при любых условиях. Свои "старые" черные кожаные сапоги, купленные прямо перед приездом сюда, она давно выкинула в мусорное ведро. Слава Юге, учитель подарил ей новые, сшитые специально на заказ. Правда, счет оплатил ее отец, но это было не так уж и важно. Толстая рифленая подошва скрывала острые шипы, в каблуке ютился отсек для отмычек, за голенищем — чехол для ножа. Следующими элементами гардероба были многочисленные пояса, которые она натягивала на ноги, крепила на талии и перекидывала через плечо. Год назад она и предположить не могла, сколько металла и зарядных блоков от плазменных пистолетов будет навешивать на себя каждое утро. Но, самым любимым ее оружием оставались сюрикэны, закладываемые ровными рядами за специальную ленту на левой руке. Наконец дело дошло и до фрирайна, весившего три килограмма и фиксировавшегося лямками на спине. Купленный все на те же, отцовские деньги, этот прибор и по сей день оставался ее ахиллесовой пятой. Преодолевая воздействие сил гравитации, он позволял Данфейт парить в воздухе и прыжками перемещаться на довольно большие расстояния. Одно "но" не давало Данфейт ужиться вместе с ним. Для того, чтобы замереть, скажем, на потолке, необходимо было быстро поменять параметры воздействия создаваемого поля. Проще сказать, чем сделать. Датчики от прибора были расположены в перчатках на пальцах обеих рук. Ошибешься с набором команд — и тебя впечатает в пол на "раз-два-три". Однажды Дани умудрилась "влететь" в стену. Два сломанных ребра заживали три недели, а Учитель отнял обезболивающие уже через семь дней.