Линси Сэндс - Демон страсти

Обнимая ее за талию, он склонился над ней, чтобы поцеловать. Губы ее были теплыми и необычайно сладкими, как и прежде. И он почти тотчас же почувствовал, как в нем вспыхнули страсть и желание. Ему очень не хватало ее все эти дни, не хватало ее прикосновений, разговоров с ней, просто ее присутствия. А как же ему не хватало ее вздохов и стонов, движений ее жаркого тела, сливающегося с его телом.

Рука Бастьена как бы сама легла на грудь Терри, и она, тихонько вздохнув, крепко прижалась к нему, а потом застонала, отзываясь на его ласки. И в тот же миг Бастьен ощутил странную боль в груди, и только теперь ему стало понятно выражение: «Я люблю тебя так, что мне больно». Он действительно чувствовал боль в сердце, и только Терри могла унять эту боль.

— Терри, любимая… — прошептал он, касаясь губами ее лица. — Терри, я хочу тебя.

— А я тебя хочу, — ответила она хриплым голосом, в голосе ее прозвучал призыв, больше походивший на мольбу.

На мгновение отстранившись от Бастьена, Терри глубоко заглянула ему в глаза, а потом вдруг запустила пальцы в его волосы и крепко прижалась губами к его губам. Она целовала его с той же страстью, которую он помнил и которой жаждал все эти дни, и Бастьен чувствовал, как боль уходила его из сердца и на смену ей приходила совсем другая боль, терзавшая его тело гораздо ниже груди.

Он так страстно желал Терри, что сейчас просто не мог быть осторожным, ласковым и терпеливым. Его страсть, готовая в любую секунду взорваться, требовала немедленно сорвать с нее одежду и овладеть ею тут же, в кабинете. Дрожа от нетерпения Бастьен начал нетерпеливо расстегивать пуговицы ее блузки, и несколько маленьких кругляшков оторвались от ткани и с тихим стуком упали на пол. Когда же он с громким стоном распахнул ее блузку, его ждало разочарование — под блузкой оказался черный атласный бюстгальтер. Тут Терри расстегнула застежку, и Бастьен тотчас накинулся на ее груди — принялся целовать их и ласкать. Потом, прижавшись губами к отвердевшему соску, пробормотал:

— Наверное, нам нужно перейти на диван.

— Нет-нет, не надо, — прошептала Терри. И вдруг, вывернувшись, из его объятий, поднялась на ноги. Бастьен уставился на нее с недоумением, но оказалось, что и Терри не была настроена на долгую прелюдию. В следующее мгновение она снова уселась ему на колени, только на сей раз оседлала его.

— Ты снова надела юбку, — прошептал Бастьен, лизнув ее в сосок. Потом провел ладонью по ее бедру, обтянутому тонким нейлоном, и добавил: — Но колготки будут мешать.

— Нет, не будут, — возразила Терри. Она взяла его за руку и направила ее себе под юбку. Оказалось, что на ней были вовсе не колготки, а настоящие чулки. И трусиков на ней не было.

Глухо застонав, Бастьен впился пальцами в ее обнаженные ягодицы, а Терри тут же расстегнула его брюки.

— Я хочу тебя прямо сейчас, — прошептала она.

— Да, прямо сейчас, — повторил он.

В следующее мгновение Терри резким рывком спустила с него брюки и, раздвинув ноги, устроилась так, чтобы ей было удобнее принять его.

— О, Терри!.. — простонал Бастьен, когда она медленно начала опускаться на его вздыбленный фаллос. И тут же горячая влага сладостным жаром обожгла ею чресла.

— О, Бастьен, — прошептала она в ответ, приподнимаясь, а затем вновь опускаясь.

— Проклятие!.. — выдохнул Бастьен; он припал губами к ее шее и тут же почувствовал, как его клыки начинают выдвигаться для укуса.

Усилием воли Бастьен поборол свой порыв и, чтобы избежать соблазна, вновь прижался губами к губам Терри. Она тотчас ответила на его поцелуй, а затем снова принялась то подниматься, то опускаться в неспешном, но чувственном ритме. И эта ее неспешная ритмичность сводила Бастьена с ума — ему ужасно хотелось немедленно выплеснуть свою страсть, всю сразу и без остатка — ведь он так долго был без Терри.

Не в силах более терпеть, Бастьен задрал ее юбку повыше и, крепко взяв Терри за бедра, резко потянул ее на себя.

Очевидно она ожидала этого побуждения, потому что в тот же миг, громко застонав, стала двигаться все быстрее. А потом вдруг прижалась горлом к его губам и, задыхаясь, выкрикнула:

— Бастьен, пожалуйста!

В тот же миг он укусил ее, и Терри, вскрикнув, замерла, оцепенела. Бастьен же по-прежнему не отрывался от ее шеи, и через несколько секунд Терри вдруг почувствовала, как все ее тело содрогается от совершенно неожиданного наслаждения — такого с ней еще не случалось, казалось даже, что все их прежние соития — ничто по сравнению с этим небывалым блаженством. Волны экстаза возносили ее в заоблачные высоты, а потом бросали вниз, вызывая сладостное ощущение счастья. В какой-то момент у нее промелькнуло: «О Боже, я больше не смогу такого выдержать!» И в следующее мгновение она погрузилась во тьму.