Аманда Эшли: Вечное желание

Погрузившись в свои мысли, Томас Виллагранд стоял на корме восьмидесятифутовой яхты «ферретти» и смотрел на безмерные просторы океана. Вампиром он был уже давно. Многие полагали, что его обратил сам Дракула, но на самом деле Томас стал вампиром задолго до того, как печально известный граф заявил о себе. Если уж на то пошло, то это он, Томас, передал ему свое темное искусство.

Томас усмехнулся. Влад Дракула был прирожденным вампиром. В свое время Томас обратил многих, но никто не воспринял темный дар в такой полноте и с таким рвением, как трансильванский воевода.

Томас вздохнул. За свою долгую жизнь он вдоволь попутешествовал по миру. Он увидел все, что можно увидеть, и перепробовал все, что только можно перепробовать. А сейчас, на шестнадцатом веку существования, привычный образ жизни наскучил ему. В смертной жизни ему суждено было стать воином, хотя на самом деле он больше любил океан. И в мирное время его всегда можно было найти в море. Но войны, казалось, не прекращались — за одной всегда следовала другая.

После обращения воинское дело показалось ему гораздо более интересным и важным, и он на время отодвинул мысли о море на задний план. Бессмертный Томас шествовал в ночи, вселяя ужас в сердца своих врагов даже тогда, когда не пил их кровь, а просто окроплял ею землю. О, в те времена он досыта напился теплого густого красного эликсира; пил, пока лезло, пил допьяна — и обретал могущество, неведомое ни одному вампиру на земле.

Постепенно войны на суше наскучили ему, и он отправился в море, где снова заставлял своих врагов трепетать. Бороздя морские просторы под черным пиратским флагом, он нападал на английские порты и корабли, лишал состоятельных англичан их кошельков и жизней, пока и это занятие не утратило своего очарования. Тогда он отправился в Новый Свет в поисках покоя.

Томас сделал глубокий вдох. Его ноздри наполнились запахом моря и песка. Он получил покой в избытке. И вот снова пришло время битв, время поднять на бой всех вампиров и слегка припугнуть смертных.

Его губы искривились в усмешке от одной мысли об этом. Пора, пора собраться с силами и напомнить человечеству, что монстры действительно существуют — они прячутся под кроватями и поджидают своих жертв в шкафах.

Растянувшись в шезлонге на балконе своего пентхауса с бокалом красного вина в руке. Рис Костейн смотрел на Лос-Анджелес и обдумывал события последних пяти месяцев.

Вампирша Марайя, предательница, назначившая солидное вознаграждение за его голову, уничтожена — он собственными руками отправил ее в ад.

Эрик Делакур, единственное существо, которое Рис мог бы назвать своим другом — как среди людей, так и среди вампиров, — уехал в Бостон со своей невестой, очаровательной Дейзи О’Доннелл. Странная парочка, подумал Рис, вампир и похитительница крови. Бывшая похитительница, поправил он себя, поскольку она, конечно же, бросила это занятие, когда Делакур обратил ее.

О, Дейзи… Лакомый кусочек! Но она женщина, а дочери Евы по натуре куда более склонны к изменам, чем мужчины, — им нельзя доверять. Эту непреложную истину он усвоил много веков назад.

Рис редко позволял себе думать о прекрасной Жозетт, но сегодня он был настроен на сентиментальный лад и к тому же чувствовал себя немного одиноко, так что открыл дверь в прошлое и шагнул внутрь.

Он встретил Жозетт Руссо летом 1575-го в Уорвикшире. Он хорошо помнил этот год, поскольку именно тогда Роберт Дадли устроил шикарный прием для королевы Елизаветы I в своем замке в Кенилуорте. Празднество длилось три недели, и конечно же, Рис не вошел в число приглашенных. Простолюдинам — будь то вампиры или смертные — не нашлось места среди особ королевской крови. Но все — и знать, и чернь — еще долгие недели по окончании торжества обсуждали его во всех подробностях.

Жозетт была молоденькой вдовушкой, причем довольно состоятельной: она владела загородным поместьем и особняком в Лондоне. Рис же был юным вампиром, отважным и пылким. Один взгляд на чистую фарфоровую кожу и сияющие голубые глаза Жозетт — и он сражен наповал. Рис мог бы применить гипноз и зажечь в ней ответное пламя, но в этом не было необходимости. Притяжение между ними было мгновенным и совершенно очевидным.

Они встретились в субботу вечером, а в следующую пятницу уже оказались в одной постели. Он был юн и горд и отказался переехать в ее роскошное поместье. Наоборот, он настоял, чтобы они встречались в его скромном жилище. Опасаясь причинить ей боль или, того хуже, обратить ее в минуты слабости, он каждый раз старался утолить жажду крови до ее прихода.