Елена Муравьева: ПЛАН «Б»

Линев улыбнулся:

— У меня есть другое предложение. Давай, не будем бояться и попробуем построить жизнь без колдовства, по-настоящему. Я буду обеспечивать нашу семью и обязательно напишу свои книги. Ты родишь наших детей и займешься любимым делом. Мы проживем долго и счастливо, и, главное, будем обязаны этим исключительно самим себе.

— А если счастливо не получится?

— Тата, я — хоть не волшебник, но знаю один чудодейственный рецепт. Если в первую очередь думать о любви, а не о себе любимом, если относиться друг к другу с уважением, а не самоутверждаться, то все сложится наилучшим образом.

— Мой вариант куда проще.

— Да, но моя мечта и твой игрушечный мирок — это норы, в которых можно лишь спрятаться от жизни. А это неправильное решение. Нельзя придумывать себе убежища. Надо жить здесь и сейчас, в реальности и забыть про страх.

Тата кивнула. Никита был прав.

— Кстати, — Линев улыбнулся, — я ведь не отказываюсь от подарка. Мечта — вещь полезная, если не застилает мир. Поэтому предлагаю устроить пикник на пляже у озера.

— Но тогда тебе придется снова стать маленьким.

— На время можно.

— А если тебе понравится, и ты не захочешь уходить?

— Тогда, — в голосе Никиты звякнула стать, — ты насильно вернешь меня в наш мир и не позволишь превратиться в труса.

Снова Линев был прав.

— Скажи: «желаю» и закрой глаза.

Никита очутился на пляже. Огляделся. Горы, парк, озеро…Какая красота.

Тата хлопотала над расстеленной на песке скатертью, резала на куски громадный кусок мяса и невероятной величины дивный красный овощ. Рядом стояло вино в блестящем ведерке.

— Половина куриной ножки, помидор и вино в наперстке, — прокомментировала, не поднимая головы.

— Экономика должна быть экономной! Ура! — усмехнулся Никита.

— На десерт у нас виноградинка.

— А купаться в твоем мире можно?

Линев потрогал воду. Теплая.

— Конечно.

— Тогда пойдем, поплаваем.

— Чего ради?! Мне и на берегу хорошо!

— Необразованная, ты, Татка, дама. Все живое вышло из воды. Мы с тобой не исключение, — Линеву, наконец, удалось затолкать ее в воду. Поднимая сотни брызг, он рухнул рядом, нырнул и поплыл вперед,

— Конечно, не исключение. Мы — правило, — сказала она и поплыла вслед.

Напряжение обретало плотность, твердость, упругость.

— Уже скоро, ребята, не дрейфь, — послышалось издалека.

Все в белом, воплощение мужества, томились они в ожидании выброса. Десант. Смертники. Герои. Камикадзе.

Все знали: впереди — гибель. Никто не вернется. Все истекут кровавой рекой в никуда. Но не сомневались и секунды. Пусть выполнить задание судилось одному. Пусть ему, герою, уготованы подвиг и бессмертие, а остальных ждет забвение…Все пусть, лишь бы выполнить приказ!

— Начало отсчета: девять, восемь, семь…Пшел!

Они ворвались в бескрайность тьмы, рассеялись в поиске. «Может быть, я? — вела каждого надежда. — Может быть я?!»

Вот она — цель!

— Я! — заорал счастливчик.

Торжествуя победу, избранник-сперматозоид пронзил яйцеклетку жалом и тут же рухнул мертвым. Погиб, исполнив священный долг. Свершил оплодотворение!

— Роди мне маленького, — попросил Никита.

На этом история закончилась.