Елена Муравьева - Красная царевна Светлана Аллилуева

В этом и заключалась личная трагедия этой женщины: честь быть дочерью вождя превратилась для нее в горькую участь. Даже в вечное забвение Аллилуева ушла под аккорды газетных анонсов: 29 ноября нынешнего года на 85-ом году жизни в доме для престарелых американского штата Висконсин скончалась 85-летняя дочь Сталина. Последние два слова не пропустило ни одно издание. Ведь суть информационного события заключалась именно в этом. Сама по себе Светлана интересовала мало кого.

Даже родная мать, встав у роковой черты, пренебрегла заботой о шестилетней дочери и ушла из жизни, оставив ее на произвол судьбы.

С того трагического ноябрьского выстрела в 1932 г. и до последних дней Светлана Аллилуева не простила матери свое сиротство. И хотя сенсационные воспоминания «Двадцать писем другу» она посвятила «памяти моей мамы», память эта не очень добрая. Аллилуева не чернит мать, но пишет о чрезмерной нервозности, семейной склонности к бурным сценам. «Досталось» и бабушке по материнской линии за не очень высокий моральный облик.

Большего: обвинений, упреков, разоблачений в книге нет. Но даже в «причесанном» виде «Письма…» позволили всем желающим заглянуть в замочную скважину и приобщиться к вещам довольно интимным для каждой семьи.

Откровенничать об отце Светлана не хотела или не решилась. Впрочем, на первый взгляд их отношения были, конечно, не безоблачными, но и не особенно конфликтными. По общему мнению, Сталин любил дочку. И пока она была маленькой, был с ней особенно нежен. Со временем ситуация изменилась. Но не критически. Так бывает: девочки взрослеют и отстраняются от своих пап, те тоже увеличивают дистанцию. Причем много больше, чем с сыновьями. Дальше жизнь выписывает разные сюжеты. Иногда проблема отцов–детей уходят. Чаще — усугубляются. Но в дуэте Сталин–юная Светлана, по большому счету, особого напряжения не заметно. Видимо, невзирая на максимализм, дочке хватало природного здравомыслия принять отцовскую правоту и даже диктатуру.

Тем паче для последней имелись веские причины.

В шестнадцать лет у Светланы случился роман с почти сорокалетним известным режиссером Алексеем Каплером. (Кстати, ранние и бурные увлечения — семейная черта Аллилуевых. Мать и бабушка Светы вышли замуж в очень юные годы).

Знакомство произошло на даче, где зимовала тогда семья Сталина. «В конце октября 1942 года Василий (Василий Сталин — брат Светланы) привез…Каплера…Нас потянуло друг к другу неудержимо. Мы стали видеться как можно чаще, хотя при моем образе жизни это было невообразимо трудно. Но Люся (Каплер) приходил к моей школе и стоял в подъезде соседнего дома, наблюдая за мной. А у меня радостно сжималось сердце, так как я знала, что он там…»

Однако сердце сжималось не у одной Светланы.

Каплер мало подходил на роль близкого друга дочери вождя народов. Он был еврей, второй раз женат, жил отдельно от жены в лучшей тогда гостинице «Савой», имел поклонниц. До войны часто ездил за рубеж, в Москве бывал на приемах в иностранных посольствах и дружил с некоторыми иностранными корреспондентами. Такой светский человек, по мнению советской контрразведки, не мог войти в семью Сталина.

Поэтому Каплеру было сделано предложение: оставить Светлану в покое — от которого тот смог отказаться. Возможно, режиссер надеялся, сорвать–таки банк, а может, действительно, любил Светлану. Но он прогадал и пять лет (по тем временам мягкий приговор) провел в Воркуте, где работал режиссером в местном театре (все–таки не рудники, не лесоповал) и утешался в объятиях местных красавиц.

Светлана тоже недолго горевала и весной 1944 года вышла замуж.

С мужем она была давно знакома. Они «…учились в одной и той же школе. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как–то смирился с этим…«Черт с тобой, делай что хочешь…» Только на одном отец настоял — чтобы мой муж не появлялся у него в доме», — вспоминала Аллилуева.

Получив «благословение» молодые поселись в подаренной Сталиным квартире. Вскоре у них появился ребенок. Однако своего тезку легендарный дед увидел только, после развода Светланы и Григория Морозова.

И на этот раз причиной разрыва стала не безупречная биография зятя вождя. Впрочем, к самому Григорию претензий не было. А вот отец его оказался особой подозрительной. Родом из богатой семьи, без революционных заслуг, во времена НЭП-а мелкий собственник и пр., он в добавок ко всему еще и в корыстных целях использовал высокое звание сталинского свата.