Эмили Хейнсворт - Второй шанс

— Кам? Камден!

Во сне шарю по постели рукой, пытаясь погладить Вив, но ее рядом нет. Я один. Проснувшись, закрываю лицо подушкой, испытывая ненависть ко всему, и вслух, шепотом говорю о том, чего мне так мучительно не хватает с той августовской ночи. Но мой единственный молчаливый собеседник — мокрая подушка, и, кроме нее, слушать меня некому. Лежу в постели до тех пор, пока не чувствую, что отекшие веки уже просто-напросто не раскроются, если я немедленно не встану. Бреду в ванную с закрытыми глазами и встаю под душ. Прикосновение холодной воды заставляет проснуться. Кожа немеет от холода. Стою под обжигающими струями столько, сколько могу выдержать, и, только выключив душ, понимаю, что забыл раздеться.

Кабинет миссис Саммерс расположен на нижнем этаже здания с террасами, за десять кварталов от дома, в котором я живу. У дверей меня встречает, приветливо виляя хвостом, ее золотистый ретривер по имени Ланс. В кабинете стоят два невероятно мягких кожаных дивана, а у рабочего стола кресло на колесиках. Стены украшены фотографиями мужа и сына миссис Саммерс.

Я с порога понимаю, что происходит что-то необычное, потому что доктор Саммерс не сидит за столом в кресле, как это обычно бывает. Она полулежит на диване, опираясь локтем о подлокотник. На коленях планшет с листом бумаги. Ее короткие седеющие светлые волосы, как всегда, аккуратно уложены, но очки, которым положено сидеть на носу, лежат на столе. Когда я вхожу, миссис Саммерс окидывает меня взглядом внимательных глаз.

Мы не виделись с тобой почти две недели, Кам, — говорит она, улыбаясь, как обычно. — Как дела?

Извините, я забыл зайти на прошлой неделе.

Ложь получилась такой неумелой, что мне самому становится стыдно. Я прихожу в кабинет миссис Саммерс каждую пятницу ровно в четыре часа в течение последних двух лет, с тех пор, как ушел из команды. Вернее, с тех пор, как нас бросил отец. Она знает, что я чувствую по отношению к нему, что думаю о футболе и о ребятах в школе. Я всегда говорил ей все как есть, но за последние два месяца не сказал ни слова правды. Не хочу, чтобы она знала, что я чувствую после гибели Вив. Она знает, кем была для меня Вив при жизни, но в то, что творится в моей голове сейчас, я посвящать ее не готов. А творится в ней вот что: моя жизнь кончилась в тот день, когда умерла Вив. Кроме того, я считаю, что авария произошла по моей вине, и теперь, просыпаясь утром, не могу понять, ради чего остался здесь один.

От этих мыслей меня отвлекает Ланс, просовывая нос в щель между неплотно закрытой дверью и косяком. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Миссис Саммерс тоже замечает собаку, и лицо ее проясняется.

Знаешь, я хочу нарушить правило, которое сама же и установила, — говорит она. — Пусть Ланс побудет с нами сегодня, один-единственный раз.

Прежде чем я успеваю что-нибудь ответить, собака победно врывается в комнату. Вид у пса такой, словно он только что выиграл главный приз в лотерее. Ланс занимает место у моих ног, отчаянно виляя хвостом, высунув язык и заглядывая мне в лицо. Бросаю взгляд на миссис Саммерс, снова удобно устроившуюся на соседнем диване. Она кивает, и я глажу пса по голове. А что еще остается делать, когда он так смотрит на меня?

Хороший у тебя сегодня день, — шепчу я Лансу в ухо.

А у тебя — плохой? — спрашивает доктор Саммерс, наклоняясь в мою сторону.

Прикусив язык, я смотрю на собаку, потом на нее, дивясь тому, как ловко она использовала обстоятельства для начала разговора.

Плохой, — соглашаюсь я, понимая, что преимущество на ее стороне.

Сегодня ровно два месяца, я не ошиблась?

Вопрос, видимо, риторический.

И что ты чувствуешь по этому поводу, Кам?

Сижу, стиснув зубы, вцепившись обеими руками в холку Ланса, покрытую рыжеватой шерстью. Немного успокоившись, разжимаю пальцы и виновато глажу его. Пес, взглянув на меня огромными карими глазами, принимается лизать руку.

Ты всеми силами стараешься не говорить о Вив с тех пор, как она умерла…

Слезы жгут глаза, как будто кто-то плеснул в лицо кислотой. Кусаю себя за щеку изнутри, пристально глядя в точку прямо перед собой. Никогда не плакал в кабинете миссис Саммерс и не собираюсь. Она почти наверняка понимает, что я ей лгал. От этой мысли мне становится еще хуже. Ланс, упав на пол, переворачивается, подставляя живот.

Кам, — говорит миссис Саммерс тихим, ласковым голосом, — мне можно рассказать.

Провожу пальцами по мягкой золотистой шерстке на животе Ланса. На миссис Саммерс я не смотрю намеренно, стараясь избегать ее вопросительного взгляда. Долго мне его не выдержать.