Марина Андерсон: Пятьдесят запретных желаний

– В данный момент нет, – признался Льюис. – Откровенно говоря, мне хочется овладеть своей супругой, что вполне естественно и нормально.

– Я тоже не хочу никого, кроме тебя, дорогой, – прошептала Харриет, испытывая приятное томление в груди.

– Значит, все хорошо? Тебе не о чем беспокоиться!

– Я волнуюсь о судьбе твоей картины!

– И только? Ты лукавишь! Запретный плод рано или поздно тебя соблазнит. Так не лучше ли направить свои запретные желания в нужное русло и использовать их для дела?

– А ты не станешь ревновать?

– Искусство требует жертв! Нужно быть выше банальной ревности, понять, что фильм для того и задуман, чтобы показать публике, что происходит, когда мужчина слишком сильно любит жену.

– И что же, дорогой?

– Он ей многое позволяет. Вернее, потакает всем ее капризам.

– Любопытно… А если и он вдруг ощутит интерес к запретному плоду? Ты ведь можешь в кого-то снова влюбиться…

– Зачем загадывать? Время все расставит по своим местам.

– Но я не хочу, чтобы ты опять в кого-то влюблялся! Мы ведь только что поженились! – Харриет капризно надула губки.

– Послушай, милая, мы не говорим о высокой и светлой любви! Мы обсуждаем проблему страсти, тайных сексуальных желаний. Не волнуйся, все будет хорошо. Давай оставим разговоры о работе!

– Мы женаты всего два дня! Я готова обсуждать с тобой любую тему, – запальчиво возразила Харриет.

– В таком случае позволь мне напомнить, что ты не хотела выходить за меня замуж. Мне пришлось тебя уговаривать и убеждать, что скучно тебе со мной не будет.

– Это так, однако…

– Нет, Харриет, давай обойдемся без всех этих «однако»! Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя скованной супружескими узами.

– Скажи прямо, милый, что ты хочешь, чтобы любовью со мной занимался вместо тебя в наш медовый месяц Эдмунд!

– Все совсем не так пошло, как тебе кажется! И не надо загадывать наперед. Я хотел, чтобы наш медовый месяц прошел необычно и весело. Потому и предложил интересным людям составить нам компанию.

– А если мы не найдем с ними общего языка и ничего необычного не произойдет? Что тогда? – спросила Харриет.

– Ничего! Фильма не будет, вот и все. Я займусь чем-то другим. У меня есть масса оригинальных задумок!

– Но Эдмунд вложил в этот фильм деньги, ему нужен позитивный результат, не так ли?

– Какая ты наивная! Ему нужна ты, малышка!

Она понимала, что он ее не обманывает. В первую же минуту знакомства с Эдмундом она почувствовала, что он ее хочет. Теперь в ней самой возникло робкое желание отдаться ему. Однако ей не хотелось признаваться в этом ни себе, ни Льюису.

– Но ведь может случиться и другое! Например, мы с тобой разочаруемся друг в друге! Что тогда? – спросила она.

– Послушай, Харриет, не задавай трудных вопросов. Кто из нас режиссер? Доверься мне, и все будет хорошо.

Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Льюису она верила, однако терзалась подозрением, что он говорил такие же слова и Ровене. А закончилось это тем, что они развелись и Ровена перестала сниматься.

– Для тебя работа всегда значила больше, чем личная жизнь, – заметила Харриет, чувствуя, что дождь убаюкивает ее.

Льюис ничего не ответил: она была права.

В это же время аналогичный разговор вели, устроившись на заднем сиденье не менее комфортабельного лимузина, Эдмунд Митчелл и его супруга Нелл. В браке они состояли уже десять лет, поэтому с радостью приняли предложение Льюиса составить им с Харриет компанию. Правда, в свои творческие планы режиссер их не посвящал.

– Ну разве это не великолепно, милый?! – с энтузиазмом воскликнула Нелл вот уже в двадцатый раз за время поездки, глядя в окно автомобиля.

– Что именно, дорогая? – невозмутимым тоном спросил Эдмунд, хотя готов был взорваться.

– Дождь, конечно! Вот почему все англичанки так хорошо выглядят! У них у всех такие свежие лица, просто кровь с молоком, персик со сливками! А не сушеный чернослив.

– В таких потоках нетрудно и утонуть, дорогая, – заметил Эдмунд. – Ты, кажется, забыла, что я родился в Англии. Местный климат способствует развитию ревматизма, а у ревматиков всегда лихорадочный румянец на щеках. Это вовсе не признак отличного здоровья, так что не завидуй англичанкам. Мне лично больше нравится климат Беверли-Хиллз.

Нелл сжала его бедро.

– Не ворчи, милый! Мы только начинаем наш отпуск в этих местах, а ты уже пугаешь меня ревматизмом! Разве ты не говорил, что обожаешь Корнуолл?