Ольга Гусейнова - Лучшая мама для нового мира!

Всю оставшуюся неделю полета до Кардаля Ильсур ходил за мной по пятам, впрочем, как и врач, и все остальные. Лыбились мне дурацкими улыбками, и у меня создалось стойкой впечатление, что забеременев, для окружающих я превратилась в хрупкую, плохо ходящую, неразумную маленькую девочку. Со мной все сюсюкали как с младенцем, муж носил на руках либо следил за малейшим движением, врач каждую минуту проверял давление и пульс, интересовался стулом и качеством мочи, доводя этим до исступления. Другие усилили натиск на мой гардероб. Гады! К концу путешествия я орала на всех, впрочем, они к этому относились как к абсолютно закономерному событию (еще бы, у них наверное все бабы от такого обожания с ума сходят), плакалась мужу 'в жилетку' на суровую судьбу беременной женщины и, словно наседка выводок, караулила свой гардероб, чтобы окончательно не растащили! Для работы у меня просто не хватало времени.

Под всеобщий восторженный шепоток мы с Ильсуром, пройдя все процедуры моей первичной регистрации на Кардале, наконец отправились на флайере к нему домой. Как оказалось, его дом располагался на одной территории с домом его родителей. И так принято во всех семьях на Кардале. Ведь дети - это единственное сокровище каждой семьи, и их единичное количество усиливало сплоченность каждого рода возле своего чада. Только у естественников в семьях иногда рождалось по двое детей, и, о чудо, крайне редко - по трое.

Пока летели, я восхищенно крутила головой и скользила взглядом по медленно проплывающему под нами Кардалю. Как только я сошла на его поверхность, сразу ощутила, насколько велика разница в тяготении между Цинией и Кардалем. Мои не столь хорошо развитые мышцы ног довольно тяжело топали по горячей, парящей от зноя красной звезды, поверхности Кардаля. Тело резко облепил влажный горячий воздух, заставляя делать более глубокие, но редкие вдохи, и все же, мне впервые было так комфортно и тепло, как в эти первые минуты присутствия на родине моей матери.

И вот я пролетала над сплошными тропическими джунглями и множественными островками цивилизации. Это странное сочетание стекла и пластиформа, резко переходящее в буйство тропической растительности, завораживало и увлекало лучше любого голофильма. Я даже забыла на несколько долгих минут о том, что сильно нервничала перед этим, опасаясь встречи с родителями мужа. Ведь мне с ними, ох, как долго жить придется.

Наконец, облетев два удивительно красивых дома, мы сели возле одного из них. Ильсур приказал паре андроидов, сразу подошедших к посадочной площадке разгрузить багаж и доставить его к нему в дом. А также сразу ввел мои данные в их программу как основное хозяйское лицо, имеющее приоритет в командных указаниях, чем очень меня порадовал. Было приятно, что он сразу об этом подумал и незамедлительно исполнил. Такой заботливый! Хнык, хнык. Я утерла набежавшие слезы и потянулась за очередным успокаивающим поцелуем к мужу. Ильсур приподнял меня над мягкой зеленой травой, прижал к себе и, потершись лицом о мою макушку, с нежной улыбкой заглянул в лицо и чувственно прикоснулся к моим губам. По нам обоим словно ток прошелся. Он с трудом прервал поцелуй и выпустил меня из объятий, тем не менее, не опустил мою руку и уверенно повел в дом своих родителей, но перед этим хрипло сказал голосом, все еще наполненным страстью и желанием.

- Сейчас быстро познакомимся и домой. Я помогу тебе снять общее напряжение. А ты - мне...! Шейлер, не помню, говорил ли я тебе сегодня, что люблю или нет? Так вот, я тебя люблю! До боли в груди, малышка!

- Я тоже тебя люблю, большой!

Он остановился на полпути и, повернувшись ко мне, недоуменно спросил.

- Почему большой?

- А потому что скоро такой же маленький появится! Чтобы не путаться!

Я с усмешкой напомнила ему вердикт Раувсина, что первый плод будет мальчиком. Мои слова вызвали непередаваемой ширины гордую улыбку, океан нежности и любви, который омыл мое сердце и душу. Если бы могла, взлетела бы от такого взгляда. Обменявшись улыбками, снова направились в дом.

Нас встретил еще один андроид, только в костюме дворецкого, и проводил в гостиную, хотя Ильсуру подобная помощь и не требовалась. В огромной комнате с французскими окнами от пола до потолка, из которых открывался потрясающий вид на таинственное серебристое озеро и зеленые тропические сады, находились мужчина и женщина. По земным меркам я бы сказала, что они выглядят лет на пятьдесят, но кто их знает... В самый неподходящий момент я поняла, что так и не поинтересовалась сколько же лет моему собственному мужу. При нашем приближении пара встала и с интересом уставились на нас, точнее на меня.