Филис Каст - Богиня по крови

Ее спина изогнулась, а ноги машинально поднялись. Она вцепилась в шишковатые корни, стараясь обрести опору, все равно какую, лишь бы удержать на месте напряженное тело. Глаза Рианнон не переставали искать Прайдери, материализовавшегося в густой тени. Его полупрозрачный облик теперь был едва виден.

— Помоги мне, — простонала она.

Барабанный бой звучал все громче. Сквозь его гул до Рианнон доносилось пение, хотя слов она не разбирала. С ужасом, под стать той боли, что грозила разорвать ее тело, она смотрела, как прекрасный лик дернулся и начал изменяться. От чувственного рта осталась лишь узкая полоска. Нос превратился в нелепую дыру. Глаза больше не светились улыбкой и добротой. Они злобно сверкали бесчеловечным желтым огнем. Прошла лишь секунда, женщина не успела в очередной раз всхлипнуть, как внешность бога снова поменялась. Его глаза теперь представляли собой темные пустые пещеры, а рот раскрылся, выставив напоказ окровавленные клыки, торчащие в слюнявой пасти.

Рианнон закричала от страха, ярости и боли.

Барабанный бой и пение с каждой секундой звучали все громче.

Образ Прайдери вновь поменялся. К нему вернулась божественная прелесть, только на этот раз он был едва виден.

«Я не могу всегда быть красивым, даже для тебя, драгоценная».

— Ты меня покидаешь? — закричала она, когда приступ боли ненадолго стих.

Изменяющееся видение приводило Рианнон в ужас, но еще больше она боялась остаться одной во время родов.

«Те, кто идет сюда, вынуждают меня исчезнуть. Я не могу бороться с ними сегодня. У меня недостаточно сил в этом мире. — Тут его взгляд вспыхнул, а тело стало почти осязаемым. — Рианнон Маккаллан, я искал тебя десятки лет, наблюдал, как множились твои несчастья оттого, что ты была прикована к Эпоне. Ты должна сделать свой выбор сейчас, Рианнон! Ты видела все мои лики. Ты готова отречься от Богини и стать моей жрицей, избранницей и воплощением?»

От страха и боли у Рианнон кружилась голова. Она обвела рощу диким взглядом в поисках хоть какого-то признака присутствия здесь Эпоны, но не увидела ни малейшего проблеска божественного света.

«Я брошена в темноте, той самой, что преследовала меня много лет, и лишена права выбора. Я не способна даже представить себе, как можно существовать, не являясь Избранной божества. Как я жила бы, не имея той власти, которую предоставляет подобный статус? — Но, даже принимая решение, Рианнон не смогла заставить себя открыто отвергнуть Эпону. — Да, я признаю Прайдери. Пусть он этим и довольствуется».

— Я согласна отдать себя служению тебе, — тихо произнесла она.

«А дочь? Ты вверяешь мне и ее?» Рианнон отмахнулась от предостерегающего шепота, прозвучавшего где-то внутри.

— Я отдаю…

Ей не дал договорить пронзительный боевой клич семи старейшин, которые вышли на поляну и окружили два дуба плотным кольцом. С диким ревом, от которого у Рианнон задрожало сердце, дух Прайдери растворился в тени.

Боль вновь скрутила тело женщины. Она знала только одно — нужно тужиться. В следующую секунду ее поддержали сильные руки. Она охнула и открыла глаза. Старик был совсем древний. Лицо испещрено глубокими морщинами, длинные белые волосы, среди прядей виднеется орлиное перо.

Рианнон сосредоточилась на добрых карих глазах и прошептала:

— Помоги мне.

— Мы здесь. Тьма ушла. Теперь твоему ребенку можно появиться на свет.

Роженица вцепилась в руки незнакомца и что было сил напрягла истерзанное болью тело. Вскоре под бой древних барабанов из ее утробы выскользнул младенец.

В это мгновение Рианнон выкрикнула имя Эпоны, а вовсе не Прайдери.

Старик перерезал ножом пуповину, соединявшую мать и дочь, затем завернул малютку в домотканое одеяло и передал ее Рианнон. Когда она заглянула в глаза дочери, ей показалось, что мир безвозвратно изменился, как и она сама в глубине души. До сих пор ей не доводилось видеть такого чуда. Женщина не испытывала подобных чувств ни разу в жизни, даже когда впервые услышала голос Эпоны и обрела власть ее Избранной или же лицезрела красоту ужасного Прайдери.

«Это и есть настоящая магия», — с удивлением подумала мать и дотронулась до невероятно мягкой щечки.

Ее сковал очередной приступ боли. Рианнон задохнулась, крепко прижала ребенка к груди и попыталась сосредоточиться только на том, чтобы исторгнуть из себя послед. Где-то в стороне звучали приказы старика. Она не вслушивалась в них, но восприняла тревогу в его голосе. Барабаны продолжали отбивать древний ритм, а дочурка, лежащая на руках, была такой изумительной.