Елена Осенина - Желание

Если комната, где меня разместили, оставалась светлой, несмотря на быстро сгущающиеся вечерние сумерки, то нижний этаж дома оказался темен. Экономия у них тут, что ли? Я осторожно спустилась по лестнице, боясь в темноте промахнуться мимо ступеней, и заоглядывалась, не зная куда податься.

Меня снова выручила вездесущая Лора. Выплыла откуда-то со свечой в руке, словно привидение.

— Идите за мной, хозяин вас заждался, — в голосе ее явственно проскальзывало осуждение. Ну да, да, возможно я немного припозднилась, да разве моя в том вина?! Все Седрик, проклятый…

Я прошла за девушкой в какую-то большую залу, освещаемую пламенем камина. Из обстановки тут присутствовал только длинный массивный стол из дерева, да пара стоящих у камина глубоких кресел. В одном из них расположился сэр Галахэд, без доспехов, но от этого не менее внушительный. Волосы его золотились в свете костра, между бровей залегла складка, на губах стыла тень кривой усмешки. Из одежды лишь светлая рубаха со шнуровкой на груди, штаны, да высокие сапоги, однако столь простой наряд только подчеркивал его красивую мускулистую фигуру и стройные, сильные ноги. До сего момента я и не представляла, что можно пялиться на мужские ноги так, как сейчас это делала я, но сил отвернуться от столь соблазнительного зрелища не хватало. Я нервно сглотнула и подумала, что это мне наказание за вызов демона. «Смотри и не трогай» называется.

Рыцарь цедил что-то из большой кружки, рядом на грубом деревянном столике стояло несколько кувшинов и пара кубков. При этом он сверлил взглядом огонь в камине и тихонько постукивал по подлокотнику кресла, словно в нетерпении. Очнулся от своего оцепенения он лишь тогда, когда я подошла до неприличия близко.

— А, это вы, мой друг. Вы опоздали на ужин. Я, знаете ли, не привык ждать больше двух часов, когда гость присоединиться к трапезе.

Это, надо думать, камень в мой огород.

— Простите, но дорога несколько утомила меня, — я смиренно опустила глаза.

— Присаживайтесь, — промолвил сэр Галахэд, все так же не отрываясь от пламени.

От приглашения отказываться я не стала. Кресло оказалось мягким и уютным, чему мое многострадальное седалище сильно порадовалось. Стоило только поудобнее устроиться, как мне протянули наполненный кубок. Судя по запаху, вино.

Я пригубила напиток и недовольно скривилась — невероятная кислятина! Ох уж эти средневековые нравы, я бы лучше воды выпила. Но обижать радушного хозяина не рискнула и сделала вид, что абсолютно всем довольна. Тем более, он пока не расспрашивал подробности моей истории с потерей памяти, и чем позже он это сделает, тем лучше. До того момента я постараюсь сочинить более-менее достоверную версию событий.

Одним словом, я молчала. Рыцарь тоже не спешил начать разговор. Прошло некоторое время, прежде чем он поинтересовался:

— Дорогой Самари, не желаете ли послушать местного менестреля? На редкость способный парень и сегодня как раз приглашен в мой дом.

Я радостно закивала. Люблю музыку, а тут такая возможность! Не каждый день можно послушать средневековое творчество… Рыцарь хлопнул в ладоши, и тотчас словно из ниоткуда возник высокий тощий субъект с каким-то инструментом в руках. Лютня [4] Лютня- старинный щипковый струнный музыкальный инструмент с ладами на грифе и овальным корпусом. ? Вроде бы похожа… хотя я не отличу ее от мандолины [5] Мандолина — струнный щипковый музыкальный инструмент небольших размеров, схожий с лютней, но с менее длинной шейкой. , но какая разница! Главное, что играет.

Менестрель опустился на пол неподалеку от нас и начал щипать свой загадочный инструмент. Не играть, не музицировать, а именно щипать за струны! Тот тоскливо завыл и затренькал, жалуясь на такую нелегкую долю. Да так жалобно, что я чуть не прослезилась. Однако когда запел сам «музыкант» все жалобные позывы как рукой сняло. От воплей менестреля хотелось зажать уши и бежать куда глаза глядят. Судя по перекосившемуся лицу сидевшего напротив Галахэда, подобные мысли посетили и его. Однако мы мужественно цедили ужасное вино и слушали. Минут пять.

Первым не выдержал рыцарь. Вскочил, так, что кресло, на котором он восседал, опрокинулось, и запустил в бездарного музыканта кружкой. Надо отдать менестрелю должное — даже пребывая в музыкально нирване он смог ловко увернуться от опасного снаряда и растворился в вечерних тенях, оставив нам на растерзание лишь свой инструмент.