Вечная Ольга: Получить еще один шанс [СИ]

Зачем он появился? Именно сейчас и в таком виде.

Былые, казалось, давно забытые и похороненные в глубине души обиды всплывали в сознании, словно все это случилось вчера. Недоумение сменялось торжеством: кем, вернее, чем он стал? Животное. Подумать только, Тара умоляла Алис уладить вопрос с кражей "полюбовно", предлагала деньги. Абсурд. Поведение парня заводило в тупик, появлялись все новые и новые вопросы.

Через пару часов усталость взяла свое, и Алис погрузилась в сон, решив, что если они с Чарли еще раз встретятся, при более благоприятных обстоятельствах, она поговорит с ним. Ей хотелось узнать, что случилось с этим мужчиной, что могло настолько изменить его. Она вспоминала грязное лицо, красные, воспаленные глаза, ужасный запах смеси перегара и пота. Никогда Алис не думала, что будет подобным образом думать о Чарли. "Чарли…" — она тихо произнесла его имя. Негодование, обида — да, но страх и отвращение — совсем не те чувства, которые, как она думала, будет когда-нибудь испытывать к этому молодому мужчине.

Алис ушла, блондин на белой иномарке уехал. Чарли лежал на холодной земле и сжимал кулаки от злости. Злость. Это слово теперь практически всегда выражало его чувства.

Прошло почти два месяца с тех пор, как он вернулся, но Чарли до сих пор не осознавал реальность происходящего. Он застрял где-то посередине между прошлым и настоящим, не имея возможности, а, вероятно, и не особо стремясь поверить в собственное будущее.

На адаптацию к новым условиям жизни было выделено тридцать дней, которые Чарли честно, как и рекомендовали, провел дома, читал новости, смотрел фотографии бывших знакомых в социальных сетях, пытался, как говорила Тара, "втянуться". Прошло всего семь лет, но ему казалось, что не менее жизни. Целой жизни. Другой жизни. Как же все изменилось. Он не сопротивлялся, когда ему запретили выходить из дома, не упрямился, когда сестра отбирала бутылки с ромом или водкой, — он просто доставал новые, когда она уходила. Ему не хватило тридцати дней, чтобы прийти в себя. И двух месяцев не хватило. Вероятно, не хватит и всей оставшейся жизни.

Алис стала журналисткой. Чарли очень удивился, когда узнал. Она ведь когда-то хотела посвятить себя медицине, даже мысли не допускала, что будет заниматься чем-то другим. Он перечитал все ее статьи, что смог найти, даже написанные за годы учебы. Удивляло еще и то, что Алис работает в "Белых новостях". Белых, печатающихся белыми чернилами — невидимых. Уже более ста лет демон Кастор или Джефри Смитис, одно из последних его человеческих имен, занимается выпуском детских журнальчиков с веселым названием "Солнышки", между строк которых засекречена информация о тайной, известной лишь посвященным жизни города. Самые горячие и интересные сплетни из мира магии, истории жизни тех, кто согласился поделиться — занимают первую пару страниц, а далее идет бесконечная реклама. Освещение открытий новых баров, клубов, магических лавок. Скидки, акции, объявления, — все, что душе угодно.

В каждом крупном городе издаются детские журнальчики подобного плана. Последние пять лет также выходит и электронная версия. Как Алис умудрилась попасть в это издательство? Интересно, она знает, что работает на демона? Чарли всегда интересовала журналистика, политология и история, когда-то он видел себя успешным репортером, преподавателем. Впрочем, для него это давно не имеет значения.

Во двор вновь заехала машина, и Чарли сразу узнал сидящих внутри. Он молча поднялся — упал, снова поднялся — снова упал. Сообразив, что встать так и не получится, не торопясь, на четвереньках дополз до знакомого внедорожника, задняя дверь которого открылась, невидимая рука схватила его за шкирку и закинула в салон. Машина плавно тронулась, не нарушая спокойствия улицы. Чарли в полудреме почувствовал, как включился кондиционер, ему стало холодно, но для того чтобы попросить сделать потеплее нужно было открыть рот, на что сил не хватило, поэтому он просто обхватил колени руками, свернувшись клубочком на заднем сидении, и закрыл глаза. Ситуация повторяется. Месяц закончился пару недель назад, и эта машина уже в десятый раз забирает его с улиц ночного города и везет домой.

— Чарли, что ты делаешь? — укоризненно спрашивала Тара. — Что ты творишь? — возмущенно жестикулировала, опасно отрывая руки от руля.

Он молчал, зачем озвучивать очевидное? Он всего лишь пытается привлечь к себе внимание.

Утром Чарли понял, что можно проснуться от чувства стыда. Это когда ты находишься в полудреме, цепляешься за ускользающие обрывки сновидений, но каким-то невероятным образом чувствуешь, как краснеют уши, затем лицо, и одолевает эта щемящая тоска внутри. А когда просыпаешься, становится лишь хуже, ведь ты понимаешь, что все это случилось на самом деле, а возникшее секунду ранее желание распасться на молекулы и раствориться в воздухе достигает нетерпимого максимума.