Джерри Старк - Под охотничьей луной

Дугал видел сон; сон о давно забытом прошлом. Дело происходило ранней весной — окрестные холмы в призрачной зеленой дымке, сладкий запах мокрой земли, черные оседающие сугробы в оврагах. Белые хлопья, взлетающие над тесным ущельем и росой оседающие на камнях — речка Байнен, и без того бурная, после недавнего паводка превратилась в негодующее чудовище, стремящееся сокрушить все, что встанет на его пути. Байнен яростно клокотала, подгрызая стены своего ложа, и даже здесь, наверху, ощущалось чуть заметное подрагивание земли под ногами.

Трое взъерошенных мальчишек-подростков, на вид лет тринадцати-четырнадцати (на самом деле они могли быть намного младше — в здешних суровых краях люди быстро проходят путь от младенца до старика) топчутся неподалеку от края обрыва. Мальчишки ежатся от холодного ветра, хихикают, подталкивают друг друга все ближе к неровному срезу, за которым начинаются тридцать-сорок локтей мокрой глины, пронизанной древесными корнями, и ликующее безумие грязно-белой воды в клочьях рваной пены. Примерно на высоте двух человеческих ростов вдоль берега шагов на пять-шесть тянется грозящий вот-вот осыпаться узкий карниз, на котором в состоянии удержаться достаточно ловкий и легкий человек. Например, подросток.

Мальчишки слишком часто озираются по сторонам — если кто-нибудь из взрослых увидит их здесь и поймет, что они задумали, взбучки не миновать. Но сегодня такой замечательный весенний денек, и компания слишком молода, чтобы всерьез задумываться о возможной опасности. К тому же они только что поспорили, и на кон поставлено настоящее сокровище — маленький кинжал, подарок отца одному из подростков, будущая награда тому, кто рискнет пройти по шаткому выступу над бурлящей Байнен.

Вожак крохотного отряда — долговязый, тощий, с глазами, лихорадочно блестящими зеленью в предвкушении жутковатого приключения — стоит на краю обрыва, примериваясь, где удобнее начать спуск. Одно стремительное движение, он уже за краем, цепко удерживаясь на крутизне, перемещаясь все ниже и ниже, пока не добирается до карниза и не встает на него обеими ногами. Он задирает голову и вызывающе смотрит снизу вверх на приятелей, чьи лица отсюда кажутся бледными овальными пятнами. Поток ревет и беснуется, зажатый в ставшие слишком тесными стены ущелья. Ему нужно преодолеть от силы пять или шесть больших шагов, и причина, толкнувшая его на рискованный поступок, кроется вовсе не в кинжале и не в затаенном восхищении друзей. Ему нравится заигрывать со смертью, ощущать за плечом ее ледяное дыхание, и всегда ускользать. Он ни мгновения не сомневается, что улизнет и на этот раз. Улизнет, оставив старую каргу в дураках, и посмеется над ее неуклюжими попытками схватить его.

Корень, за который он ухватился, с треском рвется. Очень долгое мгновение он смотрит на зажатый в ладони обрывок, покрытый землей, затем бросается вперед, распластываясь на мокрой глине и пытаясь сохранить равновесие. Уступ под ногами медленно проваливается, но мальчишка еще не понимает, что случилось. Это происходит не с ним, с кем-то другим, а он благополучно добрался до своей цели и сейчас вскарабкается наверх.

— Лови! — доносится сверху истошный вопль. — Держи-ись!

Разматывающаяся веревка задевает его за плечо. Он медленно, как во сне, протягивает руку, пальцы на мгновение ощущают надежный колючий волос, но карниз начинает стремительно осыпаться, увлекая его за собой. Он еще успевает бросить один взгляд вверх, на удаляющиеся перекошенные лица, и подумать: «Интересно, я сначала разобьюсь или захлебнусь?»

Он падает молча, и спустя пару ударов сердца Байнен принимает его вместе с лавиной щебенки, вырванных с корнем растений и комьев глины. Черные камни в пенящейся воде похожи на зубы бешеной собаки, и эти равнодушные челюсти с размаху смыкаются на нем.

Только тогда он начинает кричать и просыпается. Вернее, кричит, приходит в себя, судорожно пытается вскочить и снова кричит — на этот раз от ослепительно-белой молнии боли, пронзающей левую руку. Не худа без добра: вспышка заставляет вспомнить, что его тринадцатилетие давным-давно осталось позади, вместе с друзьями детства и падением в реку. В тот промозглый весенний день он сумел поймать брошенную веревку, и приятели выволокли его наверх — трясущегося от пережитого прикосновения Старухи с косой, но не угомонившегося. Он никогда не задумывался, почему они всегда поддерживают его, какой бы замысел не пришел ему в голову, считая их поступок само собой разумеющимся. Разве он не был самым сообразительным и решительным среди них? Друзья защищали его перед сверстниками, когда их компания сталкивалась с другой, перед рассерженными родителями, решавшими, что пора положить конец проделкам младшего отпрыска, и не покинули его, когда… Когда что?