Дженнифер Эстеп: Прикосновение холода

Я нахмурила лоб.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами.

– Тяжело жить в мире, в котором Жнецы не хотят ничего другого кроме, как убить других детей. Поэтому большинство родителей балуют своих детей и дают им все, что они хотят: машины, одежду, драгоценности. На тот случай, если они никогда больше не увидят, как их дети взрослеют. Я не хочу предполагать правильно это или нет, но в любом случае это не тот вариант, как хотела бы вырастить тебя твоя мама. Она хотела, чтобы ты знала цену деньгам и жизни. В большей частности жизни.

Это должно было причиной, почему профессора в Академии так много позволяют ученикам: курить, пить, заниматься сексом.

Профессора знали, что мы в любой, совершенно обычный день можем быть убиты Жнецами, и они считали, что мы должны наслаждаться жизнью до этого момента. Но слова бабушки вызвали следующий вопрос.

– Так значит, у нас есть деньги? Я имею в виду... много денег? Как у родителей других учеников?

И если у нас есть деньги, почему я должна работать в библиотеке древностей?

Снова бабушка пожала плечами.

– Не так много как у других, но достаточно. Даже больше чем достаточно. Идея, чтобы ты работала в библиотеке древностей принадлежала профессору Метис. Она считала, что благодаря контакту с другими учениками ты быстрее вольешься в жизнь Академии. Конечно, это не совсем сработало.

Нет, не сработало. Я отодвинула от себя тарелку с шоколадным кексом. В моей голове господствовал слишком большой беспорядок, чтобы попытаться насладиться им.

Я все еще не могла до конца поверить в то, что только что рассказала мне бабушка, что я узнала за последние дни – тайны, которые, наконец, открылись для меня.

Знать, что я находилась в опасности, потому что мне было суждено стать Чемпионом Ники, не очень-то поднимало настроение. Но тайны сами по себе никогда не приносили ничего хорошего.

Бабушка Фрост не сказала ни слова. Вместо этого она вытянула руку и накрыла ею мою.

Как всегда я почувствовала, как ее теплое, мягкое одеяло любви укрывает меня.

И я знала, не важно, что должно произойти, не важно, каким бы сумасшедшим это не было, бабушка любила бы меня так же сильно как и я ее. Также как я любила мою маму.

Я вспомнила то, как видела маму, когда впервые взяла меч-Вика в руки. Она была частью того, к чему сейчас принадлежала я.

И она улыбалась, как будто считала мои действия правильными.

Мысль, поддерживает она или нет, позаботилась о том, что я немного меньше стала скучать по маме, что боль от ее потери и чувство вины стало выносить немного легче. Вероятно, это была тайна, с которой я могла жить.

– Хватит разговаривать о цыганах, Богах и всех остальных, – сказала бабушка, и внезапно дразнящие нотки проникли в ее голос. – Метис рассказала мне, что видела тебя на балу с очень симпатичным Спартанцем, тем же Спартанцем, который помог тебе вечером в библиотеке. Ты кое-что утаила от меня, Гвен. И теперь я хочу знать все о нем.

У меня было еще что обсудить, и я хотела задать вопросы о маме, об Академии, о моей задании как Чемпиона Ники. Но это могло подождать.

В этот момент я не хотела ничего другого кроме, как просто насладиться временем с бабушкой.

– Ты хочешь узнать все о Логане Куине? – спросила я и подняла бровь вверх.

– Все, до малейших подробностей, – настаивала бабушка.

– А теперь выкладывай, как сказали бы подростки.

Я только улыбнулась и покачала головой. Остаток времени мы провели на кухне, разговаривая и кушая вместе.

Вечером следующего дня профессор Метис позвала меня к себе в кабинет.

Последний раз я была здесь в начале учебного года, в мой первый день в Академии, и я была слишком охвачена яростью, чтобы вообще рассматривать помещение.

Старые, толстые книги по истории мифов наполняли длинные полки, которые тянулись вдоль двух стен, в то время как подокоyник был заполнен горшками с подсолнухами и незабудками.

Справа и слева от окна висело несколько документов и медалей, на которых можно было прочитать что закончила, и что выиграла профессор Метис. А их было много.

Рабочий стол Метис был завален бумагами, ручками и другими вещами, а на углу стояла маленькая мраморная статуя.

Она выглядела как маленькая версия статуи Афины, которая была греческой Богиней Vудрости, в библиотеке древностей, но я не была полностью уверенна.

Самым странным было оружие. Целая куча стояла на каркасе в углу. Пара мечей, боевой жезл, несколько кинжалов, даже арбалет со стрелами.