Лиза Дероше - Первородный грех

Я повернулась, чтобы взглянуть на него, пытаясь прочитать его. Он смотрел прямо перед собой, его взгляд холодный и напряженный.

Когда мы добираемся до Гейба, мои мысли были в беспорядке. Я выскочила из машины и пошла, не дождавшись его. Гейб открывает дверь, и я поднимаюсь по лестнице встаю рядом с ним. Он кладет руки на мои плечи, даже не задумываясь.

Люк останавливается на крыльце, когда видит нас, закрыв на мгновение глаза. Затем, открыв глаза, продолжил подниматься по лестнице.

— Габриэль, — говорит он, кивнув.

Проходя мимо нас в гостиную, он падает в кресло у окна. Гейб и я следуем за ним и устраиваемся на диване. Гейб наклоняется ко мне.

— Итак, что случилось?

Люк взглянул на меня, его челюсть сжалась. Затем он сделал глубокий вдох.

— Что-то большое назревает в аду. Ренориан просит о помощи.

— И ты думаешь, что я помогу ему.

Люк пожимает плечами.

— Это не может навредить.

— Не будь так уверен. Ты был одним из них. Ты знаешь, им нельзя доверять.

— Я верю, что он был искренен.

— На данный момент я уверен, что он был.

Гейб внимательно смотрит на Люка.

— Но однажды он получит то, что хочет…

— Я по-прежнему считаю, что мы должны найти способ, чтобы поддержать его и его команду.

Взгляд Люка останавливается на мне.

— Восстание против Люцифера в наших интересах.

Гейб покачал головой.

— Я об этом подумаю. Но сейчас у нас есть другие заботы. Фрэнни завтра уезжает.

Я отстранилась от него.

— Я… что? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Нам необходимо где-то спрятать тебя. Я ошибался, думая что Люцифер перестанет предпринимать попытки добраться до тебя после того, как ты будешь помечена. Он не перестанет.

— И куда же я поеду?

— Твоя семья будет думать, что ты в Лос-Анджелесе. В любом случае, ты уезжаешь на следующей неделе.

Я просто смотрю на него, не зная, что сказать. Он поворачивается к Люку.

— Ты тоже едешь.

Люк открывает рот, чтобы возразить, но я обрываю его, внезапно разозлившись, оттого что я, кажется, не имею никакого контроля над моей жизнью.

— А что, если я не хочу?

Взгляд Люка падает на пол, и я чувствую, как рука Гейба притягивает меня ближе.

— Я знаю, это тяжело, Фрэнни.

Сострадание в голосе Гейба сдерживает мое разочарование. Я вскакиваю с дивана.

— Мне надо подумать, — говорю я, следуя к двери.

Выйдя на крыльцо, я начинаю бежать. Я замедляюсь, когда слышу стук шагов на тротуаре позади меня. Я заворачиваю в парк в конце Амистад и пробираюсь сквозь деревья рядом с игровой площадкой, когда наступаю на корень дерева, поскальзываюсь и падаю в грязь. Мои легкие горят, и я не могу отдышаться. Прежде чем я смогла взять себя в руки, Люк встает рядом со мной, протягивая руку. Я игнорирую его.

— Я не нуждаюсь в тебе, — говорю я, вставая из грязи и отряхивая штаны.

— Я знаю.

Не смотри на него, говорю я себе.

Но я ничего не могу поделать. И когда я это делаю, его черные бездонные глаза пленят меня. Я чувствую, что слезы скатываются с моих ресниц, прежде чем я могу вернуть контроль.

— Ты не нужен мне.

Он только кивает. Я разворачиваюсь и иду дальше в парк. Он идет рядом со мной, подстраиваясь под мои шаги, засунув руки в карманы и опустив взгляд в землю. Никто из нас ничего не говорит.

В сумерках углубляясь в тени деревьев, мы идем, не заметив ее, пока не сталкиваемся с ней. Люк хватает меня за руку и прячет меня за спину. Я вырываюсь, и выхожу из-за него, увидев, ее в нескольких фунтах от нас.

— Анжелика, — шепчу я.

— Фи, — говорит она, ее голос гипнотизирует. Всего одно слово, и я чувствую непреодолимое желание к ней.

Люк делает несколько шагов назад, держа меня за спиной.

— Фрэнни, просто слушай мой голос. Не смотри на нее. Просто слушай меня.

Он говорит это снова и снова, когда мы отходим к игровой площадке, но я не могу это сделать. Я не могу прервать зрительный контакт с ней, когда она надвигается на нас. Но когда она вытаскивает нож, все еще покрытый кровью Тейлор, я срываюсь. Я выдергиваю свою руку из захвата Люка и набрасываюсь на нее.

Люк пытается схватить меня, но он не достаточно быстр.

Анжелика держит нож передо мной.

И в этот момент я хочу ее больше, чем я когда-либо хотела что-нибудь, но я также хочу ее смерти. Мимолетный образ — нож вонзается в ее грудь. Дрожь пронзает мое тело. Я хватаюсь за нож, желая прикоснуться к ней, и в это же время опрокинуть ее на землю. Но как только я достигаю ее, я оказываюсь на земле у ее ног. Гейб прижимает меня к земле.