Татьяна Корсакова - Музы дождливого парка

— Насколько далеко? — Анастасия улыбнулась светской улыбкой, но от Арсения не укрылось хищное выражение, промелькнувшее на ее холеном лице.

— Я тут навел справки, проверил кое-что по своим каналам. — Илья сделал многозначительную паузу, в упор посмотрел на Арсения. — А вы, батенька, оказывается, тот еще типчик. Вы у нас, оказывается, медиум!

— В каком смысле медиум? — Верочка поперхнулась апельсиновым соком, совсем неизящно закашлялась.

— В том смысле, что наш дражайший Арсений — шарлатан, который сначала потчует всякими оккультными байками выживших из ума старух, а потом разводит их на бабки. Очень большие бабки, попрошу заметить! — Илья поднял вверх указательный палец. Верочка перестала кашлять, завороженно уставилась на палец.

— Интересно-интересно, — мурлыкнула Анастасия, поигрывая столовым ножом. — Граф Калиостро, значит? — Теперь она смотрела на Арсения почти ласково.

— Это ты, сестренка, еще очень деликатно выразилась. Шарлатан, мошенник, вор — вот кто он такой!

— …Что за шум? — Никто, кроме Арсения, не заметил, как в столовую вошла Марта. Вот он — долгожданный момент! Сейчас что-нибудь непременно всплывет, эмоции вырвутся наружу, потому что невозможно перестроиться так быстро.

— Еще одна! — Верочка отставила стакан с соком, раздраженно обмахнулась льняной салфеткой, откинулась на спинку стула, сказала осуждающе: — Ты где шлялась? Эдик в аварию попал, я звоню тебе, звоню, а ты даже трубку не берешь! Вот такая у нас семейка: сдохнешь где-нибудь, а никто и не поинтересуется, куда ты запропастился.

Про «сдохнешь» это она очень тонко подметила, похоже, равнодушие — жизненное кредо здешних обитателей. Но вот была ли в словах Верочки фальшь? Арсений не почувствовал.

— Я уезжала в город, а мобильник забыла в комнате. — Марта подошла к столу, поцеловала в щеку Зинаиду, уселась по правую руку от Арсения.

— Хоть бы спросила, что с Эдиком, — обиженно буркнула Верочка.

— А что с ним может случиться, с этим обалдуем?! — Илья раздраженно хлопнул ладонью по столу. — Пить нужно меньше и дурь всякую нюхать! Тогда не будет никаких аварий!

— Какую еще дурь?! — возмущенно взвизгнула Верочка. — Что ты несешь?!

— А ты не в курсе, дорогая сестренка, что твой ненаглядный Эдичка балуется коксом? — Илья недобро прищурился, добавил жестко: — Да не просто балуется, а приторговывает. Подхватил упавшее знамя Макса! Что ж удивительного в том, что они оба того! — Он бросил внимательный взгляд на напрягшуюся Марту.

— Что — того?! Что — того?! — Верочка швырнула в Илью салфетку, закрыла лицо руками. — Эдик живой! И коксом он никаким не приторговывал! Я бы знала, — сказала она уже шепотом, так, что расслышал ее только сидящий рядом Арсений.

Да, вот такое получается утро. Утро разоблачений. Правда, разоблачения совсем не те, на которые он рассчитывал. Верочка явно не думала ни о ком, кроме Эдика, Илью интересовало ушедшее из рук наследство и возможность утопить конкурента, а Анастасия так и вовсе не сводила взгляда с него, Арсения, не обращая никакого внимания на перепалку.

— Мы отвлеклись, — сказала она с иезуитской улыбкой. — Илья, ты что-то говорил о темном прошлом нашего дорогого гостя.

— Дорогого, это уж точно. — Илья вперил в Арсения тяжелый взгляд. — Ну, так что, граф Калиостро, сам во всем сознаешься или мне звонить адвокатам?

— В чем я должен сознаться?

— В том, что наследство тебе досталось нечестным путем.

— Разве? А по-моему, все совершенно законно. — Арсений рассеянно пожал плечами.

— Значит, по-хорошему мы не желаем, — процедил Илья. — Значит, мы желаем войны. — Он вытащил из нагрудного кармана мобильный, демонстрируя намерение вот прямо сию секунду звонить адвокатам.

— Я хочу мира. — Арсений обвел присутствующих внимательным взглядом, едва удержался, чтобы не подмигнуть превратившейся в слух Анастасии. — Но, если будет угодно, я к вашим услугам. Только если уж вы проявили такую поразительную осведомленность, то наверняка должны знать, что у меня тоже есть адвокаты. Очень хорошие адвокаты, возможно, даже самые лучшие. — Он улыбнулся покрасневшему от досады Илье и отсалютовал Анастасии стаканом яблочного сока: — Ваше здоровье!

Как же они ненавидели его в этот момент, все трое! Ему даже не было нужды видеть их ауры, чтобы почувствовать эту ненависть. Только у Марты аура светилась ровным золотистым светом, и даже дымно-серая диадема поблекла от этого свечения.

Что же это за чертовщина такая? Метки были у всех присутствующих, за исключением Зинаиды. Даже над его собственной головой колыхалось это серое нечто. Арсений отчетливо видел его в зеркале, когда умывался. Что общего у всех этих людей? Что общего у него с ними? Это точно не кровные узы. Может, дело в доме? Теперь, когда он стал совладельцем поместья, кто-то неведомый пометил и его? Логично, но не сходится. У Наты не было никаких меток, а она являлась единственной хозяйкой Парнаса. Опять же, у садовника метка есть, а он уж точно не живет в доме.