Татьяна Корсакова - Музы дождливого парка

— Глухие? — Задумчивая многозначительность в его голосе Марте очень не понравилась, гораздо больше, чем грозный рык его пса.

— Глухие. — Незнакомец кивнул, из-под козырька кепки хищно блеснули стекла очков. — Знаешь, сколько народа тут каждый год пропадает?

— Сколько? — спросила Марта, хотя по-хорошему ей бы не вопросы задавать, а уносить ноги от этого сумасшедшего.

— Человека по три как минимум. И большей частью дамочки из приезжих.

— Ты шутишь, да? — Ей очень хотелось, чтобы шутил, потому что в сложившейся ситуации идиотская шутка куда предпочтительнее, чем неприглядная правда. От этого ненормального она бы, пожалуй, смогла отбиться, он хоть и высокий, но с виду хлипкий, не поражающий воображение горой мышц, но вот что делать с псом?..

— Шучу, — незнакомец широко улыбнулся. — А что мне еще остается делать в сложившейся ситуации? Знаешь ли, довольно странно встретить ночью посреди кладбища одинокую девицу. — Он взмахнул рукой с зажатой в ней длинной штуковиной. При ближайшем рассмотрении штуковина оказалась флейтой. Вот, значит, кто играл на флейте. Какая дикость!

— А устраивать на кладбище концерты — это, по-твоему, нормально? — Марта кивнула на флейту.

— Почему же на кладбище? — удивился незнакомец. — В парке, на летней сцене. Мы любим с Гримом иногда прогуляться по ночному парку.

— С флейтой?

— А почему бы и нет? Здесь, по крайней мере, мы никого не потревожим.

— Никого, кроме покойников. — Марта поежилась. Вслед за рассветом на кладбище прокрался туман, и старые кресты теперь наполовину тонули в его мутном мареве.

— Странные какие у тебя фантазии, — усмехнулся парень и, не спрашивая разрешения, набросил на Мартины плечи свою куртку.

Наверное, стоило бы показать характер, отказаться от таких сомнительных знаков внимания, но, во-первых, ей было и в самом деле холодно, во-вторых, настраивать против себя единственного человека, способного вывести ее обратно к клубу, было глупо, а в-третьих, уж очень хорошо пахло от его куртки — туманом, полынью, дымом осенних костров и, кажется, можжевельником.

— Я не представился. — Парень протянул Марте ладонь. — Арсений, местный житель.

— Марта. — Его рукопожатие было сильным, точно здоровался он не с девушкой, а с мужиком. — Не местная жительница.

— Это я уже понял, что не местная. — Арсений хмыкнул, вытащил из кармана джинсов какой-то пузырек, ссыпал на ладонь горсть таблеток, не считая, забросил в рот. — Витамины, — сказал в ответ на многозначительное Мартино молчание.

Она не стала комментировать эти его «витамины», оглядела тонущее уже не в темноте, а в тумане кладбище, сказала:

— Я заблудилась тут.

Он ничего не ответил, лишь молча смотрел на нее сквозь желтые стекла очков. Желтые! Значит, очки не корректирующие зрение, а так… ради понтов. Глупых понтов, надо сказать, потому что в темноте и без очков-то не особо хорошо видно. И вообще, он какой-то странный, неправильный. Гуляет ночью в парке, играет на флейте для своей монструозной собаки, носит нелепые очки, глотает какие-то сомнительные витамины.

— Заблудилась, понимаешь? — повторила Марта, рассматривая тонкий шрам в виде буквы U на его левой скуле.

Ответить Арсений так и не успел, потому что лежавший у его ног пес вдруг вскочил на ноги, ощерился и тихо зарычал. Он рычал не на Марту, он смотрел на что-то позади нее, и глаза его снова отливали красным.

— Почему?.. — Она хотела спросить, почему у пса такие странные глаза, но Арсений не дал ей такой возможности.

— Давай-ка продолжим нашу беседу в более подходящем месте. — Он улыбался вполне дружелюбно, но ладонь его сжимала Мартино запястье мертвой хваткой. — Тебе ж, наверное, хочется в клуб вернуться побыстрее. Я правильно понимаю?

— Хочется, а откуда ты…

— Откуда я знаю про клуб? — Он говорил и, не выпуская ладонь Марты из своей руки, уверенным шагом шел между уже накрытых туманом могил. — А что еще в нашей глуши может заинтересовать такую шикарную девушку? Уж точно не дачная жизнь.

— А ты, значит, дачник?

— Вроде того. Летом дачник, зимой горожанин. Но в клуб временами захаживаю. Иногда хочется общества, понимаешь ли.

— Подожди! — Марта дернулась, уперлась каблуками в рыхлую землю. — Мы не в ту сторону идем! Там кладбище, а нам нужно обратно в парк.

— Все нормально, — Арсений пожал плечами, позади, словно в подтверждение его слов, тихо рыкнул пес. — Так короче. Я здесь каждую тропинку изучил.

Она бы предпочла длинную дорогу. Любую другую дорогу, которая не пролегает через кладбище, но выбора ей не оставили. Сейчас эти двое, мужчина и собака, были больше похожи на конвоиров, чем на сопровождающих. Если бы не туман, если бы не иррациональное чувство, что из тумана за ней кто-то наблюдает, Марта, пожалуй, отказалась бы вовсе от такой помощи, но позвоночник по-прежнему звенел натянутой струной, а волосы на загривке вставали дыбом от жутких, лишенных смысла и логики мыслей. Из двух зол нужно выбирать меньшее, и она выбрала.