“Вон она,” сказал мальчик, остановив нашу погоню и указав пальцем в сторону тротуара впереди.
Я была вполне уверена, что это была моя мама и она была очень растроена. На ее лице застыл испуганный взгляд и она хваталась за проходящих мимо людей, неистово спрашивая их о чем-то. Я поняла, что она ищет меня. Мне необходимо было ее успокоить, и я выхватила свою руку из руки мальчика и побежала к ней.
Ее большие круглые испуганные глаза обнаружили меня и она начала плакать и звать меня по имени, “Пэган, Пэган, Пэган!”
Мои глаза открылись и перед моим взором возник вентилятор на потолке, лучи солнца, врывающиеся через мое окно и моя недовольная мама, которая с шумом закрыла мою дверь.
“Ты опоздаешь в школу. Немедленно вставай.”
“Я уже проснулась. Не злись,” крикнула я охрипшим ото сна голосом и заставила себя подняться.
“В итоге, я уверяю тебя, девочка, ты все труднее и труднее просыпаешься. А теперь поторопись. Я приготовила блинчики на завтрак.”
“Хорошо, хорошо,” пробормотала я и потерла свои заспанные глаза. Я вновь видела один из тех снов. Почему мне снились обрывки из моего детства и почему, я только сейчас поняла, что один и тот же мальчик помогал мне во всех моих бедственных ситуациях? Я забыла про тот день на фестивале, когда я потерялась. Но это было на самом деле. Я сейчас вспомнила об этом. И тот мальчик…он был там. Почему он казался мне таким знакомым?
Дверь моей спальни тихонько приоткрылась, и все мои тревоги исчезли при виде Данка, входящего ко мне комнату. Он начал пользоваться дверью вместо того, чтобы просто являться из ниоткуда и до чёртиков меня пугать. Это была моя маленькая просьба, которую он всегда старался выполнять.
“Она готовит блинчики… как думаешь, она позволит мне сесть несколько, когда я приеду, чтобы забрать тебя в школу?”
У него был глубокий, гипнотический голос. Даже сейчас, мне хотелось вздохнуть и греться в тепле, которым он пронизывал меня. Я встала и сократила и без того малое расстояние между нами. Остановившись прямо перед ним, я положила обе руки ему на грудь и улыбнулась, глядя в его изумительно голубые глаза.
“До тех пор пока Лейф не появится, ты точно не её любимчик. Ты же знаешь.”
Он нахмурился, и я возненавидела то, что с моей матерью было настолько сложно. Мне не нравится заставлять его хмуриться. Но, к сожалению, когда мой бывший парень вдруг пропал, моя мать обвинила меня в том, что я рассталась с ним из-за другого парня. Но я не могу сказать ей правду. Она решит, что на сей раз я реально свихнулась, и запрёт меня в психушке до конца моих дней.
“Эй,” сказал Данк, протягивая руку к моему лицу, “перестань. В этом нет твоей вины. Кроме того, мы оба знаем, что мне не нужна еда. Просто у её блинчиков невероятный аромат.”
Его способность читать мои эмоции бывает очень полезна. Но иногда меня это ужасно раздражало.
“Ну, возможно, если бы ты объяснил мне, что именно имел в виду, сказав “Лейф не человек”, то я бы не чувствовала себя такой виноватой.”
Данк вздохнул и присел на мою кровать, притянув меня к себе на колени. В его голубых глазах по-прежнему был тот блеск, который вспыхивает в них, когда он забирает душу из умершего тела. Я обхватила его шею руками, усердно стараясь сохранить серьезное выражение лица. Когда он был так близко, мне было нелегко собраться с мыслями.
“Я же сказал тебе, что не совсем уверен в том, чем именно является Лейф. Я знаю лишь то, что у него нет души. Это единственное, что я знаю наверняка.”
Я заправила прядь его темных волос за ухо и решила попробовать выпытать у него побольше информации состроив недовольную гримасу.
“Ну, как ты думаешь, что он такое?”
Данк поднял брови и ухмыльнулся, от чего на его лице появилась сексуальная ямочка. “Надутые губки, Пэган? Серьёзно? Я ожидал от тебя большего. И когда же это моя девушка стала использовать всё своё коварство против меня…хм-м-м?
Я толкнула его в грудь и высунула язык, “Это не коварство.”
От его весёлого смеха у меня по спине побежали приятные мурашки. “Да, Пэган, оно самое. Я не люблю, когда ты дуешься. И ты об этом знаешь.”
“ПЭГАН, ИДИ СЮДА И ПОЕШЬ! ТЫ ОПОЗДАЕШЬ,” громкий голос моей матери пролетел вверх по лестнице.
“Иди поешь. Я подойду к дому через 20 минут, чтобы подбросить тебя,” прошептал он мне на ухо, после чего поцеловал меня у виска и поставил на ноги. Я уперла руки в бока, чтобы запротестовать, но он испарился, прежде чем я успела сказать хоть слово.
Читать дальше