Лечу в аптеку, набираю лекарства и мчусь домой. Квартира встречает привычной тишиной. Неужели ушел? Умраж находится в спальне спящим. Не знаю почему, но вздыхаю с облегчением, что вижу его. А он спит так мило. На вид намного младше своего возраста, трогательно завернувшись в одеяло. Пепельные волосы рассыпались по подушке, черные густые ресницы отбрасываю тень на бархатистую смуглую кожу лица. Не думал, что губы можно сравнивать с «кораллом». Всегда смеялся над этим, а тут… Он так умильно сопит. Губки чуть приоткрыты, щечки красные. Красные? Подхожу к кровати и прислоняю ко лбу руку. Даже в лоб целовать не надо, чтобы понять, что Умраж заболел и сейчас весь горит.
- Допрыгался, – констатировал я. Лезу в пакет с лекарствами. Как знал, купил кое-чего для понижения температуры.
- Умраж, – зову парня и осторожно трясу за плечо.
- А? – он открывает свои черные глаза и непонимающе смотрит на меня. Затем морщиться от головной боли. – Что со мной?
- Ты простыл, – протягиваю я ему стакан с лекарством.
- Простыл? Я заболел? – и такое удивленное лицо, что сам удивляюсь его реакции.
- А ты что, никогда не болел?
- Нет. И мне не нравится это. Горло болит и голова, – жалобно стонет.
- Вот, выпей лекарство. Станет легче.
- Что это? – Умраж насторожено смотрит на стакан с лекарством. Словно я ему яд предлагаю.
- Жаропонижающее. Я его только из аптеки принес. Пей. Не бойся, жить будешь.
Недовольно морщась Умраж забирает все-таки стакан. Сначала смотрит на него, подняв на свет, затем принюхивается, потом языком, как кот, касается жидкости, пробуя вкус лекарства кончиком языка. Затем кивает и выпивает все одним залпом.
- Вкусно, – и это великовозрастное дитё улыбается.
- Со вкусом малины, – отвечаю с улыбкой. – Есть хочешь?
- Нет. Я спать хочу.
- Спи. Я побегу обратно. У меня обед заканчивается. Приду сегодня пораньше. А ты старайся больше лежать, понял?
- Да, – а у самого уже глаза слипаются.
Посмотрев еще несколько секунд, как Умраж устраивается на кровати, и поймав на мысли, что я желаю, чтобы он в ней и оставался всегда, тихонько прикрыл дверь в спальню и, одевшись, вышел на улицу.
Замерев на пороге дома, вздохнул полной грудью. Что же происходит? За один день вся моя жизнь перевернулась. Парень казался мне давно знакомым, да и ухаживаю я за ним как курица-наседка, даже самому смешно. Может, это из-за одиночества? Все же хотят тепла и родственную душу рядом, и я не исключение. Я же всего-навсего человек… Как же я устал от рутины, каждодневной серости и Лидочки с ее лаком для ногтей…
На работе привычно витал запах лака. Только сейчас закралось подозрение о токсикомании Лидочки. И почему я об этом раньше не подумал? Привычно сверяю отчеты в компе с бумажными написанными от руки и замечаю, как новый бутылек с ярко салатовым содержимым водружается секретаршей на стол. Терпение мое лопнуло. Странно вообще, что оно столько времени держалось.
- Лида.
- А?
- Не стоит.
- Чего? – глупое хлопанье ресницами и привычно-медленное отвинчивание бутылочки.
- Закрой, – я уже не прошу, рычу. Встаю. Поправляю документы на своем столе. Не глядя больше на Лидочку, захожу к Светлане Дмитриевне в кабинет.
- Сергей? Я не вызывала, – отвлекается от бумаг, снимает удивлено очки. И ждет моего ответа.
- Я больше не могу работать в секретарской. Я устал делать свою работу и работу вашей протеже. К тому же запах лака меня уже просто бесит.
Глаза женщины становятся холодными и цепкими.
- И что же ты хочешь?
- Отдельный кабинет. И с работой своей секретарши разбирайтесь сами.
- Ты считаешь себя таким незаменимым работником, Сергей? – хмыкает она.
- Нет, – уверено отвечаю. Странно, мне не страшно потерять эту работу, видимо, я действительно от всего устал. – Но так дальше работать не могу.
- А может, мне лучше тебя просто уволить?
- Столько, сколько я на вас пашу, вряд ли кто еще будет.
- Ну, не знаю. Обычно новенькие работают с огромным рвением.
- И делают массу ошибок, – вставил я.
- Можешь идти, Сергей, я подумаю, – отмахивается она от меня, водружая на нос свои очки и собираясь дальше заняться бумагами.
- Пока Вы думаете, я возьму отпуск, – наглеть – так по полной. – Надеюсь, за мою каторжную работу Вы все же мне его оплатите. Двух недель мне вполне хватит. Как раз решите, увольнять меня или нет.
- Да? – откидывается она на спинку кресла, смотря оценивающим взглядом. – Ты мне казался другим. Ошиблась.
- Говорят, в тихом омуте черти водятся, – хмуро отвечаю я, понимая, что все же придется искать новую работу.
Читать дальше