Дэни Аткинс: Виновата любовь?

– Может, принести вам что-нибудь? – заботливо спросила она, суетливо поправляя и без того гладкие простыни.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался он.

Медсестра взглянула на него с жалостью. Такой хрупкий и слабый, что ему самому впору здесь лежать, старик дежурил у кровати, не оставляя своего поста ни днем, ни ночью. Говорят, совсем забросил собственное лечение. Сердце разрывалось смотреть и знать, что ничем помочь не в силах. Рука медсестры потянулась к одной из ручек аппаратуры рядом с кроватью.

– Я немного убавлю, хорошо? Вам, наверное, мешает звук.

– Нет-нет, не нужно, – поспешно ответил старик. – Наоборот, с ним мне спокойнее. Чем громче, тем лучше. Так я знаю, что она еще здесь, со мной.

Проглотив комок в горле, медсестра послушно подвернула ручку. Громкое, настойчивое пикание системы жизнеобеспечения наполнило палату.

* * *

Машина остановилась у ворот церковной ограды, где уже стояла Сара в великолепном темно-красном платье подружки невесты. Когда отец помог мне выйти, она тут же оказалась рядом и присела, разглаживая несуществующие складки на моем наряде. Я с немым вопросом взглянула на нее, хлопотавшую у моих ног, и она ободряюще сжала мне ладонь.

– Ну разумеется, он здесь.

Я слегка улыбнулась и облегченно перевела дух.

– Рейчел, он ждал этого момента всю жизнь. Где же еще ему быть?

* * *

Сестра оставила отца наедине с дочерью, понимая, как дорога каждая секунда оставшегося у них времени. Мужчина не отрывал полного любви взгляда от неподвижно лежащей девушки. Он не видел ни трубок, ни проводов, поддерживающих в ней жизнь, – только свое единственное дитя, заснувшее невзначай так глубоко, что очнуться ей уже не суждено.

– Папочка здесь, с тобой, – прошептал он чуть слышно. Слезы текли по его лицу.

Дрожащей рукой он коснулся лица девушки, почти не замечая старого белого шрама, который змеился от лба до скулы, и убрал прядь волос, упавшую на лицо.

– Доченька моя, красавица…

На сей раз медсестра тактично постучалась, прежде чем войти.

– Я хотела предупредить, что только что прибыл доктор Уиттекер. Будет здесь минут через десять.

– Уже? Так рано? – в волнении воскликнул старик.

Времени почти не оставалось. Вновь оказавшись один, он потянулся за лежавшим в ящике тумбочки небольшим флаконом, трясущимися пальцами не без труда открыл, пролив несколько капель на подушку, и втер лосьон во впалые щеки. Как сказали врачи, девушка, даже находясь в коме, может что-то слышать или обонять, и отец натирался им каждый раз, когда был рядом. Вдруг с детства знакомый запах проникнет сквозь сонный туман и даст ей понять, что она не одна, что папа рядом.

– Ты такая храбрая, моя девочка, – прошептал он, склоняясь над ее лицом. – Я знаю, ты не хотела бросать меня одного. Но не бойся за меня.

Голос его прервался, слезы душили.

– Я так горжусь тобой, – добавил он наконец, справившись с эмоциями. Но ручка двери уже повернулась, и палату начали заполнять тихо входившие один за другим люди.

* * *

В притворе церкви мы остановились. Приглушенный шум за деревянными дверьми стих, все внутри ждали нашего появления. Сара заняла место за моей спиной; папа взял меня под руку и, нагнувшись, поцеловал в щеку. Запах его лосьона и благоухание роз в моем букете слились в один пьянящий аромат.

– Я так горжусь тобой, доченька.

– Я очень люблю тебя, папа, – проговорила я в ответ, опуская на лицо прозрачную вуаль.

Внутри торжественно зазвучал орган, двери распахнулись, и мы двинулись по проходу. Я знала, что все взоры направлены на меня, но сама видела перед собой только одного человека. Словно принц из сказки, он ждал меня там, у алтаря, как ждал до этого годы и годы. Глаза Джимми, обращенные ко мне, сияли такой любовью, что у меня перехватило дыхание. Если бы я могла, я полетела бы к нему на крыльях; сила моих чувств, казалось, отрывала меня от земли и несла навстречу ему, прочь от собравшихся родных и друзей. Конечно, мне было приятно, что они пришли разделить с нами этот особенный день, но сейчас, когда я остановилась рядом с человеком, с которым собиралась провести всю оставшуюся жизнь, в мире для меня существовали только те, до кого я буквально могла дотянуться рукой.

* * *

Вошел доктор Уиттекер с двумя другими, незнакомыми врачами. За их спинами в палату проскользнула медсестра.

– Здравствуйте, мистер Уилтшир.

Тот не смог даже ответить, только смотрел на врача покрасневшими, полными боли глазами. Приблизившись, доктор успокаивающе положил руку на его плечо. Снаружи донеслась сирена «скорой», но на этот привычный здесь звук никто не обратил внимания.