Анастасия Кудинова: Забери мои крылья (СИ)

Спрыгнув с тумбы, я подошла к нему.

— Что-то случилось?

— Да, — резко ответил он, кинув на меня взгляд. — Я тебе еще не все сказал.

Я почувствовала, как мои ноги залились свинцом, сердце стало неистово колотиться в груди. Я даже затаила дыхание, раздумывая, что же такого мне должен сказать Мэтт. По любому это не обрадует меня…

— Я тебя слушаю, — произнесла я, сжав кулаки.

— Михаил и другие прочесали Филадельфию и Принстон. Они никого не обнаружили из демонов. В этих городах безопасно, — начал блондин, переминаясь с ноги на ногу. — Но им еще осталось проверить множество территорий и без меня они не справятся. Архангел сказал, что моя помощь им пригодится. — Мэтт нервно сглотнул. — Я должен отправиться с ними, Келин. Я не могу их подвести.

— И ты говоришь это только сейчас? — почувствовав в горле горький ком, вспылила я.

— Извини, — он виновато опустил голову, — я хотел сказать раньше.

— И далеко ли ты будешь? Где именно, скажи.

— Я пока не знаю, Келин, — поджав губу, тихо изрек Мэтт.

— Сколько тебя не будет? — не сдавалась я, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, грозя ее проткнуть. — Три дня? Неделю? М… месяц? — последнее слово я произнесла тихо, дрожа, словно осенний лист.

— Не знаю, — признался ангел, — наверное, гораздо дольше.

Он хоть что-нибудь знает?!

— Ты меня оставишь? — почти по слогам прозвенела я, ощущая, что вот-вот коленки подкосятся и я упаду.

Мы с Мэттом столько всего пережили, столько натерпелись, а он говорит мне такое? Да тем более так просто, легко…

— Келин, я…

— … ты говорил, что никогда не бросишь меня, не оставишь одну! — перебила я ангела, попав во владения слез. — Ты врал! Ты просто тупо врал, Мэттью Митчелл. Ты такой же лжец, каким был Люцифер!

— Келин, послушай меня, — попросил он осторожно, взяв меня за руку. Когда его пальцы обвили мою ладонь, я отдернула ее резко, словно ошпарившись.

— Все, что ты мне говорил – это пустые слова, — выплюнула я ему в лицо, злостно сжав зубы. Комок обиды и ярости застрял где-то в горле. — Какой же я была наивной дурой, веря тебе! Если бы ты что-то чувствовал ко мне, то сделал бы все возможное, чтобы остаться здесь, со мной. Ты бы не отправился никуда с Михаилом, который постоянно тискает тебя по поводу и без повода. Ты бы нашел способ, чтобы мы были с тобой вместе и об этом никто не знал! — смахнув теплую слезинку с щеки, я громко сглотнула. — А так… я тебе не верю больше, Мэтт. Ты наговорил мне столько всего, что исполнить это не в силах! Да еще и это украшение, — я сорвала цепочку со своей шеи и сунула ее в руку парня, — ты его подарил для чего? Чтобы утешить меня, да? Чтобы после того, как я обрадуюсь ему, сказать мне, что ты куда-то сваливаешь не понять на сколько?!

Мэтт выдохнул и, смотря на цепочку в своей руке, произнес:

— Значит, в слова Люцифера, что он якобы изменился, ты можешь поверить, а в мои чувства к тебе – нет? — его голос снизился на тембр. — Теперь и я сомневаюсь: любишь ли ты меня, или нет.

— Сомневаешься? — ошеломленно прошептала я, откинувшись на пятки, будто получив удар ниже пояса. — Отлично. Просто отлично. — Я отвернулась от ангела. — Уходи.

— Что? — недопонял он.

— ПРОВАЛИВАЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! — закричала я. С моих глаз водопадом полились слезы. Я сама не поверила тому, каким словам дала вырваться наружу.

Зачем я это произнесла?

Зачем я все испортила?

Зачем?..

Ведь мы могли бы поговорить с ним нормально, но нет. Нужно же было мне сделать Мэтту больно, заодно и себе.

— Я никуда не уйду, — процедил он. — Зачем ты раздуваешь из мухи слона? Мы можем обсудить все. Я ведь люблю тебя, Келин и мне больно слышать, когда ты мне твердишь, чтобы я уходил и что мои чувства к тебе это – ложь. Не правда! Я очень дорожу тобой, — почти по слогам произнес ангел. — И ради этого я могу отказаться от всего. Если хочешь, я брошу все! Я наплюю на все ангельские запреты и останусь с тобой! Только скажи мне, — прозвенел более спокойно блондин. — Мы…

— Нет. Никаких. «Мы», — процедила я, сверля глазами стену напротив себя. — И… не было.

О, Боже…

Боже, Боже, Боже…

В порыве гнева я могу наговорить людям все, что угодно, а потом, осознав, какие гадости им сказала, жалеть. Долго жалеть и плакать.

И сейчас. Сейчас я знаю, как буду рыдать потом.

Я знаю, что мне будет плохо без Мэтта.

Я не смогу без него.

Я знаю, как абсурдно поступила, знаю, что все испортила.

Ведь могло быть по-другому.

Ведь я могла сделать все по-другому.