Ольга Булгакова - Тяжесть короны (СИ)

— Нэйла, — заговорил отчим. Он всегда обращался только по именам, без всяких титулов. Сам требовал, чтобы Брэм и я называли его отцом. Вначале это казалось диким, но потом все привыкли. — Нам нужно поговорить.

— Да, отец, — я кивнула, показывая, что внимательно слушаю, отложила рукоделие.

Он сел в кресло, стоящее напротив моего, Нурканни остался у дверей.

— Я не буду ходить вокруг да около, — серьезно сказал Стратег. — Ты взрослая красивая девушка. Давно пора подумать о твоем замужестве.

Меня сковало ужасом. Вдруг на секунду показалось, что он предложит в качестве мужа себя. Фрейлины на это неоднократно намекали после смерти мамы, но я всегда считала идею безумной и сейчас быстро отмахнулась от этой мысли. Потому что она в голове не укладывалась. Отчим ждал моей реплики, но напрасно. Дар речи после его слов я потеряла.

— Рад, что ты восприняла это так спокойно, — одобрительно кивнул регент и продолжил. — Я подумал о возможных кандидатах. Наиболее достойным мне представляется…

Вот тут я его перебила. Первый раз в жизни.

— Отец, подождите, — он смотрел на меня с удивлением и легкой улыбкой. Неужели действительно думал, что я так просто позволю распоряжаться своей судьбой? — Но мама обещала…

— Я знаю, — согласился он. — Но ты же разумная девушка, понимаешь, что такое политическая необходимость. Принцесса должна в первую очередь думать о благе государства, — Нурканни приблизился на шаг. — Переживать о своем народе, — колдун сделал еще шаг ко мне. — Разве необходимо объяснять такие прописные истины?

— Вы правы, отец, я, конечно же, понимаю, — как можно вежливей ответила я, стараясь не показать, что заметила движения колдуна.

— Меня это радует, — улыбнулся Стратег.

— Простите, что перебила Вас, — смиренно повинилась я. — Просто очень удивилась. Но Вы хотели что-то сказать о кандидатах.

Отчим кивнул. А я твердила про себя: «Терпение и покорность, терпение и покорность. Главное — не показать характер». Была уверена, что стоит мне проявить строптивость, Нурканни тотчас меня заколдует. И не сомневалась, что он может.

— Знаю, ты последнее время не интересовалась политикой, — в голосе отчима не слышался упрек. Даже была нотка сочувствия. Думаю, если бы он не привел с собой колдуна, я бы еще могла поверить в искренность. — Ситуация такова: нам необходимо заключить союз с восточными соседями.

Я начала вспоминать все, что знала о трех восточных государствах, чтобы хоть как-то предугадать объявление претендента. Самым сильным соседом было княжество Муож.

— Укрепление позиций государства очень важно. Это безопасность, благополучие страны, ее жителей. Отсутствие войн, что в первую очередь означает множество сохраненных жизней и судеб, — размеренно продолжал Дор-Марвэн, а мне не нравилось, как он тянет с объявлением. — Муожский князь…

«Хорошо, что хоть тут не ошиблась», — мысленно похвалила я себя.

— …Бойн будет счастлив назвать тебя супругой.

Отчим сделал паузу, чтобы я могла как-то прокомментировать персону будущего мужа, но мне нечего было сказать.

— Он видел твой портрет, ты ему очень понравилась. Государственный союз будет заключен одновременно с брачным. Через четыре месяца. Здесь, в Ольфенбахе.

— А его портрета у Вас нет? — робко спросила я, понимая, что молчать нельзя.

— Есть, — отчим улыбнулся, чрезвычайно довольный моей покладистостью. Он сделал знак Нурканни, тот открыл дверь, слуга внес прикрытое тканью полотно и, поспешно откланявшись, ушел. Я сидела и смотрела на темно-синий шелк, занавешивавший холст. Встать и снять покрывало с портрета я бы не смогла, — ноги не слушались. Видимо, поняв это, Дор-Марвэн подошел к картине и убрал ткань, прикрывавшую лицо будущего мужа. Не могу сказать, что не ожидала чего-то подобного.

Муожский князь, одутловатый рыхлый мужчина с неприятными рыбьими глазами, был старше меня, по меньшей мере, на тридцать лет. Я стиснула кулаки и старалась бесстрастно смотреть на портрет князя.

— Нэйла, — отчим подошел ко мне, положил руку на плечо. Я вздрогнула от неожиданности. Перевела взгляд на регента. В голову пришла идиотская мысль, вестник истерики, — лучше бы Дор-Марвэн предложил себя. Он с князем одного возраста, но отчим до сих пор красив. — Не стоит так переживать.

Он медленным движением взял мою правую руку и разжал кулак. На ладони красовались полукруги, — следы ногтей, — из них выступила кровь. Я даже не заметила боли. Заботливо промокнув мне руки своим платком, отчим снова сел в кресло.