Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

А вот мысли о Каролле не отпускали его. Он плохо спал все последние ночи. Все ночи, пока она спала в соседней комнате. Поздно ложился, всегда, перед тем как уйти в свою комнату, подойдя к ее двери и прислушиваясь. Уже спит? Он хватался за ручку двери, каждый раз желая зайти внутрь, но в последний момент резко отворачивался и уходил. Она не запирала дверь на ключ, однажды он проверил это, когда, толкнув ту вперед, обнаружил, что она поддалась. Он ушел в тот день к себе, больше не испытывая судьбу. Спал, естественно, плохо. От мыслей, воспоминаний, от желания обладать той, что лежала за стеной в своей постели. И бесился от понимания, что ей это, возможно, совсем не нужно.

В эту ночь он тоже плохо спал, но не сразу понял, что именно его разбудило. А потом повторился ее крик. Не сказать, что громкий, но он услышал, почувствовав, что его прошиб холодный пот. Стремительно вскочив с постели, Штефан кинулся в ее комнату.

Он навис надо мной, демон с холодными серо-голубыми глазами. Он мне часто снился. В кошмарах, в обычных сновидениях, а сегодня... принес с собой эротическую фантазию, такую горячую, откровенную и возбуждающую, что всё внутри меня горело. Он обнимал меня во сне, я ощущала под пальцами жар его ладоней, и едва смогла унять сердцебиение, чтобы прийти в себя и нормально дышать. Он склонялся надо мной, целовал, яростно проникая языком в рот. Он был жестким и беспощадным любовником, но когда он был иным? Мне это нравилось в нем, его буйность, ярость, откровенное желание, даже его грубая сила. Я так давно не видела ее в нем. Меня окружал только холодная сдержанность и колкость замечаний. А моя душа требовала чувства. Апатия была мне не нужна, а агония наскучила. Я жаждала чувства от него, а он... он мог мне дать его лишь во сне.

И он приходил на мой зов во снах, яростный и безумный, как и прежде. Мой личный демон, Штефан.

А потом лицо моего демона стало ощутимым, я даже смогла коснуться его ладонью, настолько горячей, что ею, наверное, можно было обжечься. Но мой демон не отдернул лица, лишь удивленно моргнул, глядя на меня с легким недоумением, а потом... Он, кажется, что-то сказал. Я не разобрала слов, но так, наверное, положено, если ты спишь. Я глазами молила его о новых ласках, но он почему-то продолжал смотреть на меня, удерживая за плечи и встряхивая, будто призывая очнуться. А потом заговорил отчетливее.

- Кара! – услышала я сквозь отпускающий меня сон его хриплый, встревоженный голос. - Кара, проснись! – повторил он. - Что с тобой? Ты так кричишь... Кара! – вновь коснулся он своими ладонями моего лица.

А я всё никак не могла прийти в себя. Неужели я сплю? Действительно? А как же... Почему он здесь?! И неужели мы с ним... Нет, не похоже. Он не мог... О, нет, он как раз-таки мог! Глаза горят, в них полыхает обжигающее пламя, а ладони, касающиеся моих щек, становятся такими же горячими, как моя кожа.

- Штефан, - выговорила я сухими губами и попыталась приподняться.

- Ты кричала во сне, - помогая мне привстать на кровати, сказал Князь, глядя уже не на мое покрасневшее лицо, а на распахнувшуюся сорочку, предоставляющую его жадному взору впадинку у груди.

Странно, но мне не было стыдно, а очень жарко. Я отвернулась от мужчины, попытавшись прикрыться.

Он воспринял мой жест, как намек, и приподнялся с кровати, резко отпрянув от меня.

- Ты кричала, - повторил он, стараясь не смотреть на меня, но продолжая возвращаться ко мне глазами.

- Дурной сон приснился, - солгала я, чувствуя, что начинаю покрываться краской смущения вновь. Знал бы ты, что это был за дурной сон! - Я разбудила тебя, - пробормотала я, чувствуя бешеный стук сердца.

Его жадный взгляд скользнул по моему лицу, остановившись на губах, и меня вновь обдало жаром.

- Да, - медленно выговорил он, продолжая смотреть на меня, будоража кровь, - разбудила.

Мое сердце стучало так сильно, что, наверное, могло бы оглушить меня, если бы этого не сделали слова, которые мне сказал Штефан. Я не двигалась и боялась дышать, а Князь вдруг наклонился надо мной, кладя руки на мои плечи и сжимая их, не больно, но ощутимо. Тот огонь, что полыхал в его демонских глазах, от неяркого света ночника сейчас казался поистине дьявольским. Огонь желания, вожделения, возбуждения.

- Но ты ведь не готова искупить свою вину, - услышала я его гортанный шепот с хрипотцой, и ощутила дрожь, охватившую не только тело, но и, кажется, мою душу. - Я могу взять твое искупление сам, - сказал он, и я почувствовала, как его руки с плеч скользнули ниже, к локтям, кистям, ладоням, легко те сжав, и в один миг вновь переместились на плечи, легко, но с жадностью. - Ты же знаешь это, - медленно скользнув пальцами под бретельки сорочки, потянув те вниз, проговорил он, не отрывая глаз от моего лица. – Знаешь, - протянул он, обнажая мои плечи, едва касаясь разгоряченной кожи кончиками пальцев, возбуждая меня тем самым еще больше.