Елена Звездная: Темная Империя. Книга 2

— Это шесть главных храмов, Риан, — он говорил негромко, почти успокаивающе. — Шесть столичных храмов Тьмы, остальные им не интересны. Используй подвластных возрожденных, Ночную стражу, гончих. Те резервы, которые существуют сейчас, позволят держать под неусыпным контролем объекты возможного нападения. Поверь, у тебя значительно лучше организованы силовые структуры, нежели у твоего деда.

Тьер вновь кивнул, вот только его уверенности в ситуации Эллохар не видел. Магистры постояли еще некоторое время, и Риан неожиданно спросил:

— Что с тобой происходит?

— Мм? — удивился магистр Смерти.

— Ты изменился, — магистр Темного Искусства искоса взглянул на демона.

— Сильно? — совершенно безразлично, поинтересовался Эллохар.

— Что-то неуловимое, — Тьер так же выглядел абсолютно беспристрастно.

Словно разговор велся ни о чем.

Демоны, в личинах темных эльфов, вновь совершили круг по узкому ущелью на дне обрыва, когда магистр Смерти почти беззвучно, прекрасно зная, что великолепный слух аргатаэрра позволит ему расслышать, произнес:

— Тебе не понять, Риан, ты любил лишь раз.

Магистр Темного Искусства некоторое время молчал, перебирая и отбрасывая вопросы, одолевавшие его после признания друга, и когда заговорил, начал с тех вопросов, ответы на которые знал. Полагал, что знал.

— Ты любил дважды? — негромко спросил он.

— Трижды, — голос магистра Смерти прозвучал хрипло. — Я очень любил мать, Риан, она погибла.

Судорожный вздох и Даррэн продолжил:

— Я полюбил Василену, зная, что ведьмочка никогда не будет счастлива со мной… и отпустил, вопреки ее собственному желанию. Эта рана не заживала десять лет, Риан.

Еще одна пауза и хриплое:

— У вас с Дэей много общего. Мировоззрение, ценности, желания, увлечение наукой. Это важно?

Не сразу осознав вопрос, Тьер и ответил спустя паузу:

— Это значимо, но не значительно.

Затем, спустя недолгую паузу, магистр Темного искусства добавил:

— Сложно было сделать первый шаг — начать разговор, понять ее отношение, решиться обозначить свое.

Эллохар кивнул, принимая ответ и закрывая тему.

— Есть будешь? — тихо спросил Риан.

— Нет желания, а что?

— Если ничего не съем, твои крылатые обижаются, — еще тише сообщил лорд Тьер.

— А еще одна традиция Хаоса, — передернул плечом Эллохар. — В общем если ты отказываешься от угощения, значит предвкушаешь куда более славную трапезу… крылатого к примеру.

Тьер гневно посмотрел на друга.

— Что? — возмутился магистр Смерти. — Между прочим, крылатый из клана Хедуши считается одним из самых роскошных лакомств в Аду.

— Почему? — удивился Риан.

— Потому что не по зубам, — рассмеялся Эллохар. — Они же крылатые, Тьер, одни из сильнейших в Хаосе, а потому действительно изысканное блюдо, крайне редкое, желанное и недоступное. А чем недоступнее, тем желаннее, сам понимаешь.

И принц Хаоса вновь посмотрел вдаль. Без улыбки, напряженно, сурово.

Решение было принято.

Профессор Лориес встретил меня на входе в хирургическое отделение, упер руки в бока, перевел взгляд на стонущего мужчину, вновь на меня посмотрел и задал странный и совершенно ненужный вопрос:

— Перелом?

— Открытый, — дала столь же излишний ответ я, потому как ситуация была более чем очевидна.

— И на ровном месте, — догадался целитель.

Я покраснела.

— Сайрен, вы меня пугаете, — нехорошо протянул маг.

— Профессор Лориес, — я не просто краснела, у меня пылало все лицо, — ему больно.

Мужчина на носилках выл, сделавшись совершенно невменяемым и от боли и от кровопотери. Целитель простер руку над его лицом — простейшее заклинание и господин Мирвар погрузился в глубокий сон. Еще одно движение — кровь остановилась.

— В операционную его, — скомандовал маг.

Санитары поспешили исполнять — с Лориесом шутки плохи. У профессора и ранее был непростой характер, но сейчас, когда он и целитель Девенур оказались единственными, к кому вернулась магия, Лориес уверился в своей исключительности. Не просто исключительности, профессор стал проповедником новой идеологии, в которой Магия объявлялась божественным даром, была отобрана по причине того, что маги погрязли в грехах и вседозволенности, и забыли о собственном предназначении — делать мир лучше. О темных в его идеологии не было ни слова. Не демоны — богиня Судьбы лишила сил всех недостойных и лишь достойнейшие вдохнут магию вновь. Итог набирающего популярность учения — все целители вернулись в столицу.