Елена Звездная - Темная Империя. Книга 1

— Дархан, — чуть растягивая, призвал Золотой жрец.

Черноволосый дроу выскользнул из сумрака, опустился на одно колено.

— Заберешь клинок через положенное время, — приказал Таэлран, — скрой следы, отыщи новую жертву.

— Проклятийник? — уточнил тень.

— Именно.

Пространство преломилось, открывая поляну сумрачного заповедного Ардамского леса. Зависший в воздухе кинжал рухнул на запрелые листья, Дархан шагнул следом.

После появления темного лорда народ покидал площадь так, словно спасался от лестного пожара. Все бежали. Едва освобожденные маги, легко обогнав толпу, рывками умчались в городской парк. Меня их скорость не удивила — у боевых магов на первом месте физическая подготовка, и мы, целители, знали об этом лучше других адептов, потому что лечение травм и растяжений в качестве практики доверяли именно нам. И часто прямо с полигона, боевики дружной толпой ковыляли к нам, успевая как раз на второе практическое занятие.

В какой-то момент поняла, что глядя на их скоростной кросс начала тихо подхихикивать… нервы. Просто нервы, я не выдерживала всего груза обрушившихся эмоций, не могла больше. А требовалось взять себя в руки. Помнится, мама всегда говорила «Когда тебе плохо, помоги тем, кому еще хуже».

И стараясь идти ближе к стенам, чтобы не столкнуться ни с кем, я побрела в городской лечебный центр. Не поднимая головы, не оглядываясь, мучительно не замечая разрушенных стен, памятников, домов, фонарей, фонтанов… Больно, так больно и горько. Я остановилась, обняв плечи руками, медленно присела, стараясь сдержать рвущиеся рыдания.

— Как-то ты скучно рыдаешь, — вдруг произнес кто-то и рядом со мной у стены присел на корточки высокий светловолосый мужчина. — Где истерика? Подвывания? Всхлипывания, в конце концов?

Испуганно взглянула на него, светло-синие глаза одарили насмешливым взглядом, насмешливым, но совсем не трезвым.

— Будешь? — поинтересовался незнакомец, протянув запотевшую бутыль достаточно дорогого вина.

— Знаю что дорогого — «Кровавый дар» редкое эльфийское вино, им ректор угощал самых дорогих гостей и мне, как одной из провинившихся адепток, доводилось убирать столы после празднеств.

— Хорошее вино, — уверенно заявил мужчина. — Давай, всего глоток и станет лучше.

— Пппростите, — я осторожно поднялась, — не пью.

— Вообще? — пьяно изумился он.

— Да, — я огляделась.

Странное дело, на всей площади мы остались совершенно одни. Покачивались на ветру петли заготовленных висельниц, громко каркала ворона, устроившаяся на постаменте, серое промозглое утро туманом струилось меж остатков поваленных статуй… и никого вокруг, только я и совершенно невменяемый мужчина с бутылкой очень дорогого вина в руках.

— Скучно, — неожиданно произнес он, и отхлебнул прямо из горлышка.

— Аристократ? Судя по одежде — из приморья, если учесть цвет волос — северянин, глаза синие — степняк, внушительный нос с горбинкой — горец?! Очень странный мужчина.

— Здесь несколько минут назад было очень весело, — сухо сказала я, делая шаг в сторону.

— Знаю, — уныло отозвался он, — казнь.

Тяжело вздохнул и сокрушенно произнес:

— Но кто же так казнит? Ни чувства стиля, ни достойного обоснования, ни красоты подхода — смешно сказать они петли из пеньковой веревки даже не смазали. Пришлось прервать этот позор на самой патетичной ноте.

— Сумасшедший — сразу догадалась я. Лечебница умалишенных находилась под патронажем декана целительского факультета, возможно бывшие рабы добрались и до него. Я еще раз внимательно оглядела незнакомца — замшевые сапоги в пыли и нуждаются в чистке, черные брюки на удивление совершенно чистые, как и черная шелковая рубашка. Более на незнакомце не было ничего — что отнюдь не являлось проявлением благоразумия в достаточно промозглое и холодное утро. А еще он сидел, привалившись спиной к холодной стене.

— Знаете, вам лучше подняться, — встревожено посоветовала я.

Мужчина пьяно взглянул на меня, хлебнул еще вина и поинтересовался:

— Зачем?

Вновь нервно оглядевшись, я подумала, что самое правильное в моей ситуации — уйти не оглядываясь, но мне как целителю подобное было бы непростительно.

— Вы простудитесь, — неуверенно пояснила.

— И? — лениво вопросил мужчина.

— И заболеете, — продолжила я.

— И?

Мне показалось, что ему совершенно все равно, даже если я пригрожу смертью. Но именно это и являлось последним доводом: