Мэнди Хаббард - Рябь (ЛП)

Во мне поднимается паника. Сколько же она видела? Я пытаюсь прочитать это по выражению на ее лице и понимаю – достаточно. Она видела достаточно. Я кусаю губу. Да так сильно, что выступает кровь.

Зачем Эрику понадобилось делать это? Зачем ему понадобилось портить все одним махом?

Я бросаюсь вперед, пока мои босые ноги не ступают на грязный берег, и выхожу из воды. По моим волосам и телу стекает вода. Я делаю несколько торопливых шагов, стесняясь, что на меня смотрят посторонние, в то время как я практически голая. Инстинктивно я направляюсь к своей одежде, но она отсутствует. Кто-то украл ее.

Я начинаю отступать назад, чтобы скрыть свое тело в воде, но от этого моя кожа меняется. Мне не хочется видеть переливающуюся чешую на своих ногах. Я не уверена, чего хочет Эрик, хотя он и контролирует ситуацию. Хочет ли он, чтобы я оставалась в воде или чтобы вышла из нее?

И почему он привел сюда Сиенну? Чтобы полностью разрушить мою жизнь? Он запаниковал, потому что я оттолкнула его?

Я делаю еще несколько шагов, и таким образом полностью оказываюсь на берегу. Я должна быть смущена, попросить какую-нибудь одежду, но я слишком зла, чтобы думать об этом. Как Эрик мог такое сделать? Неужели он настолько отчаялся, что пытается отделить меня от всех остальных? Неужели он думает, что изолировав меня, каким-то образом выиграет?

– Что, по-твоему, ты делаешь? – мой голос должен был звучать сердито, требовательно, но вместо этого получается жалким и дрожащим.

– Убеждаюсь в том, что получу то, что заслуживаю.

Он стоит так, словно владеет озером, с расправленными плечами и дерзкой ухмылкой на губах.

Он совсем не похож на того парня, с которым я провела последние несколько недель. Совершенно .

– Что, черт возьми, это значит?

– А то, что я очень много работал над этим и не позволю тебе помешать мне.

– Что ты такое? – Сиенна подается вперед.

Ее розовые тапочки утопают в грязи, в то время как ветер, оставшийся после шторма, треплет ее волосы. Теперь она в нескольких сантиметрах от меня. Ее руки сжимаются и разжимаются в кулаки, и я готовлю себя к тому, что она собирается ударить меня.

Но этого не происходит. Я моргаю. Кажется, Сиенна в шоке и не знает, что сказать мне, или почему вообще говорит. Ясно одно: она не понимает ничего из того, что здесь происходит.

– Ты приехала сюда на своей машине? – спрашиваю я.

Она моргает.

Я смотрю мимо нее на Эрика, который теперь пытается удержать Коула под контролем, в то время как тот больше не привязан к дереву. Не знаю, как ему удалось отвязать его от дерева, а руки оставить по-прежнему связанными за спиной. Я понижаю свой голос до шепота.

– Ты. Приехала. Сюда. На. Своей. Машине? – каждое слово я произношу отдельно, достаточно тихо, чтобы Эрик не смог услышать меня.

Слава Богу, Сиенна кивает.

– Уезжай. Пожалуйста, если ты доверяла мне хотя бы однажды, уезжай. И я клянусь тебе, что расскажу обо всем завтра. Обо всем. В том числе правду о Стивене. Но сейчас ты должна уехать.

Эрик понимает, что я сейчас делаю, и направляется ко мне, словно пытается остановить, его ухмылка превращается в хмурую гримасу. Он не рассчитывал на это. На то, что Сиенна послушает меня после того, как увидит, кто я такая. На то, что Сиенна не сойдет после этого с ума.

Одно долгое мгновение я смотрю ей прямо в глаза. Они так похожи на глаза Стивена, и мне трудно не отвернуться, когда боль закрадывается в мое сердце. И тогда... она разворачивается. И убегает. Ее светлые волосы рассыпаются по плечам, когда она перепрыгивает через бревно и ускоряет темп, в то время как ветки хрустят под ее ногами.

Крошечная часть меня расслабляется. А затем я поворачиваюсь к Эрику, удивленная тем, что он отпустил ее.

– Ты должен уйти. Ты же понимаешь, что это не правильно. Таким способом ты никогда не получишь то, что хочешь.

– Ты даже не знаешь, чего я хочу.

Он выглядит довольным, чем посылает волну страха по моей спине. В его глазах странный блеск удовлетворения, как у кота, который поймал канарейку.

Я стискиваю зубы.

– Тебе не удастся принудить меня к этому. Ты хочешь от меня вечности, а я даже дня не могу тебе дать. У нас никогда ничего не выйдет. Просто отпусти меня. Отпусти его .

Он только смеется.

– Ты так ничего и не поняла, да? Я не хочу от тебя вечности. Никогда не хотел, – говорит он, немного подталкивая Коула. – Я никогда не планировал влюбляться в тебя. Да, любовь может разрушить твое проклятие, но мне, черт побери, наплевать на это.