Бек Макмастер - Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)

– Прикройсь, пока я еще держу ся в руках.

Эсме оторвала полоску от юбки. Ранка уже закрывалась, благодаря слюне Рипа. Мало у кого из трэлей имелись шрамы – только если господин попался небрежный или из числа новообращенных. Эсме станет носить этот рубец, так как не рискнула попросить Рипа зализать ранку.

Точно его метку на теле.

Навечно.

Она улыбнулась и прижалась к нему. Грудь Рипа вздымалась и опускалась. Эсме обхватила его лицо ладонями и легко поцеловала, чувствуя медный резкий привкус крови.

– Я знала, что ты придешь. Что спасешь меня.

Рип жарко ее поцеловал.

– Всегда, любовь моя.

Эсме мурлыкала под нос, нарезая морковку и управляясь с ножом почти так же ловко, как Рип. Разумеется, цели у них были разные. Или нет. Улыбка Эсме поблекла, когда перед глазами всплыла картинка: разрубающий кость топорик.

Прошли недели, а воспоминания все так же свежи. И все так же тревожат.

Дверь кухни распахнулась, Эсме дернулась, сжимая рукоять ножа. Рип вопросительно изогнул брови, потопал на пороге, сбивая снег с обуви, и натянул воротник повыше. Белое одеяло уже почти растаяло, но прошлой ночью еще раз на прощание укрыло Лондон.

Рип окинул взглядом стол – овощи, мясо ягненка.

– Шепардский пирог. Када-то мой любимый.

Теперь он редко ел – не было нужды. Всего пару кусочков, чтобы насладиться вкусом.

– Когда-то? – с улыбкой переспросила Эсме.

Рип обнял ее сзади и притянул к груди, вдыхая запах. Его щетина покалывала шею.

– Угу. Терь у мя другая любимица.

«Я». Потрясающая мысль. Прошлой ночью Эсме снова давала Рипу кровь. Он по-прежнему в основном пил холодную, но все легче себя контролировал. Возможно, страх причинить боль оказался сильнее настоящего риска. Неважно, насколько голод захватывал Рипа, похоже, даже темная сторона его души заботилась об Эсме.

– Идем, – позвал он. – Хочу кой-че те показать.

– Мне надо готовить обед. – Тем не менее она не отстранилась. Рип провел губами по ее шее. – Разве… разве что на минуточку.

– Пущай Лена приготовит, – сказал Рип, выпуская ее. – Ты заслужила отдых, а на то, че я хочу те показать, надо больше минуты.

Эсме развернулась.

– Подарок?

Веселье смягчило суровые черты его лица.

– А ты становишься жадиной.

Рип забрасывал ее подарками с самого возвращения. Книги, ленты, норковые перчатки, за которые он, наверное, выложил на рынке кругленькую сумму. Так расточительно, но у Эсме не хватало духу его упрекнуть. Она видела, как Рип радовался, принося ей подарки, и знала, что прежде он так не делал. Просто рядом не было той, кого он мог окружить заботой. Кто бы обнимал его каждый раз, целовал. Улыбался бы только ему.

Ее милый гигант. Такой суровый и такой нежный.

– Покажи мне, – шепотом попросила Эсме.

С мальчишеской улыбкой Рип переплел свои механические пальцы с ее живыми, и повел любимую к двери. От нее не ускользнула нежность этого жеста.

На улице играли дети. Мэгги жадно смотрела с крыльца, как Ларк опрокинула Чарли и запихала пригоршню снега ему за шиворот. Может он и голубокровный, но Ларк знала все грязные приемы.

Обойдя двор, Рип завел Эсме в старые конюшни и попросил:

– Повернись.

– Зачем?

Он развернул шарф и завязал ей глаза. Шелк нежно касался кожи. Эсме резко вздохнула.

– Джон?

– Доверься мне.

– Я всегда тебе верю.

Рип повел ее вперед. Эсме немного неуверенно подчинилась.

– Тишь, тут ступенька.

Эсме запнулась и чуть не упала. В следующий миг Рип подхватил ее на руки.

– Так-то лучшее.

– Согласна, – ответила она, прижимаясь к его груди.

Странно. Сердце Рипа быстро билось, словно он волновался.

Скрипнула дверь, задвижка. Похоже, Рип их запер. Даже сквозь ткань Эсме различила в темноте мерцающие огни. Свечи?

– Джон, что ты задумал?

– Мож снять повязку, – просто ответил он и поставил ее на ноги.

Эсме подчинилась и ошеломленно принялась оглядывать комнату. Та изменилась до неузнаваемости. Завалы исчезли, на их месте появилась изысканная резная мебель. Золотой дамасский занавес перегораживал помещение посередине, дразняще пряча то, что таилось за ним. Сотни свечек сияли в старых банках на всех возможных поверхностях. Эсме словно стояла посреди люстры. Мерцающая дорожка вела к занавесу.

– Что… что это значит? – прошептала Эсме, оборачиваясь вокруг.

Теперь комната напоминала гостиную. Рип вычистил старый камин и поставил на ковер пару расшитых диванов.