Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус

— Так хочешь убивать?

— Нет, — равнодушно пожал плечами юноша. — Но я защищаю семью, а ты ее частью не будешь никогда. А Лея — будет. Отдадут тебя инквизитору — Лея достанется Дункану, а сестра достойна любви. И я не допущу ничего, что может помешать ее счастью.

— Защитник, — тихо констатировала Рей. — А разве темному подобает так привязываться?

— Конечно. — Он рассмеялся. — Или ты не знаешь, что, чем сильнее кровь, тем меньше родство. И Лея вполне может оказаться моей женой. Так почему я должен отдавать свое?

— Ублюдок. Такой же, как и отец, — едва сдержалась, чтобы не плюнуть на пол, Рей.

— Сильнее отца, а потому лучше помолчи. Мне интересно, что творится там. Контур скоро восстановится, и всех, кто останется внутри, запрет вместе с нами. Как думаешь, сколько протянет твой любовничек?

Рей смолчала, понимая, что темный ее провоцирует. Полномочий, выданных ему отцом, девушка знать не могла, а потому лучшим выходом было выждать.

— Клетка захлопнулась, — весело поведал Аларик, припадая к окну.

Рей же сквозь занавески были видны только всполохи. Даже колебания силы из-за отсутствия собственной ощущались ею едва-едва, но то, что произошло следом за смыканием контура, почувствовала даже она. Аларик и вовсе отскочил от окна, закрывая лицо.

Призыв первозданного света. Заклятие, мощное настолько, что одно лишь оно полностью выжигало силу дюжины магистров чародейства, иной раз отнимая и жизнь. Трудоемкое, необычной силы воздействие, ставшее одним из символов инквизиции, оно было применено там, внизу. Волна света, прокатившаяся по городу, разрушала все, что было построено с использованием темной силы.

Первым закричал Аларик, стоявший ближе к источнику, упал и скрючился на полу, прокусывая губу и воя. Его стонам вторили сотни других.

А Рей недоуменно смотрела на собственные руки, как будто они были чужие. Ей не было ни больно, ни страшно, ни даже тревожно. Тепло разве что… И сила… вернулась? Вне себя от переполнявшей ее радости девушка поднялась и прыгнула на кровати. Думать не получилось ни о чем. Тело охватила такая легкость, что девушке казалось, она улетит. Она смеялась, плакала от смеха, бессильно била подушку, а потом все кончилось. Схлынуло, как и пришло.

Стало темно и совсем тихо. Только редкий звон разбитого стекла нарушал всеобщее молчание. Со стоном поднялся Аларик, бросил на сестру полный ненависти взгляд и похромал к кровати.

— Идем, — сипло распорядился он, хватая ее за запястье и сдергивая с постели. — Нас уже ждут.

— Я не пойду с тобой, — тихо, но непреклонно отозвалась девушка, наращивая поток силы.

— Пойдешь, — рассмеялся он. — Если не хочешь, чтобы отец убил твою мать. Пойдешь, если не хочешь, чтобы я восстановил силу тобой. Просветить как? Оба способа тебе не понравятся, — пообещал он, облизывая потрескавшиеся губы. — Идем или мне приступать?

— Идем.

— Вот и славно.

Аларик привел ее в подвал. Всю дорогу по узенькому проходу эхо доносило до них детский плач.

— Лея? — Юноша бросился к сестре, едва впереди показался слабый огонек и две женские фигуры. — Лея, ты в порядке?

— Больно… очень больно, — так же, как и недавно брат, хрипло отозвалась девочка. Рей разглядела на полу небольшую лужицу. А у самой Лорелеи на лбу виднелась засохшая кровь. — Я случайно… заколка выскользнула и… — Девочка показала брату запястье. — Мама залечила, но больно… так больно…

— Сейчас я восстановлю силу и помогу тебе. Жди.

Юноша оторвался от сестры и, подхватив факел, отошел к алтарю. Еле слышный стон полный удовольствия, и глаза Аларика вновь наполнились светом. Вот только теперь это было пылающее адское пламя. Зашипев, как будто ему было больно, юноша отбросил факел и выбежал из подземелья.

— Мне жаль. — К Рей подошла Сиален, обняла за плечи, привлекая к себе. — Если среди магов был кто-то, дорогой тебе, мне жаль. Аларик еще не научился контролировать эту свою личность. Только Альверт с Густавом могут его удержать, но они не станут… Мне жаль, Альфрея…

— Рей, — поправила девушка. — Только Рей, и никак иначе. И, мама, нам нужно уходить…

— Куда? — горько рассмеялась женщина. — Мои дети здесь. И ради них я вытерплю все.

— Значит, я не твой ребенок?

— Мой, но и они тоже…

— Мама, — позвала Лорелея, и Сиален бросилась к младшей дочери.

— Тихо, солнышко. Скоро все кончится, и папа нам поможет. Потерпи, котенок.

— Мама… — Лея доверчиво прижалась к маме, а Рей… Девушке было больно смотреть, как ее мать заботливо гладит волосы младшей и говорит какие-то глупости, чтобы девочка отвлеклась.