Александра Плен: Богиня

— Значит, будем висеть рядом, — отрезает Грант… и уже мягче добавляет, притягивая к себе и обнимая, — я не отпущу тебя… Смирись с эти… Если захочешь уйти — я найду способ тебя вернуть… Ты же знаешь, я всегда добиваюсь поставленной цели… Даже если для этого мне нужно будет шантажировать тебя апокалипсисом или мировой войной…

Я возмущенно смотрю ему в глаза.

— Это какое-то рабство. Можно мне хоть капельку свободы?

— Конечно… Но рядом со мной… — шепчет Грант, целуя меня за ушком, и я уже согласна на все, на что угодно, даже на вечное рабство, только чтобы он не останавливался.

Я наполнена любовью до краев, до предела. Даже Дэвид, приходя ко мне в гости, за своей (как он говорит) порцией нежности, говорит мне, что сейчас ему хватает минуты рядом со мной, чтобы насытиться полностью под завязку.

Мои друзья подшучивают надо мной. Смеются, что даже если и не хотят, то влюбляются и очаровываются. Все разбились по парочкам, если не друг с другом, то с созданными девушками и парнями.

Я чувствую, что могу все. Мне даже не нужно летать на землю, чтобы влиять на людей. Я могу воздействовать отсюда, как будто я стою с человеком рядом. Моя сила возросла многократно.

Я дышу, я живу любовью. Я люблю весь мой прекрасный мир, всех существ на планете, людей, животных, траву, облака — все пронизано моей любовью. Они откликаются на мои чувства. Я так же ощущаю их волнение и нежность ко мне. Их ответный трепет и восторг.

— Уважаемый Хранитель Войны, — начала я издалека. Грант неуловимо напрягся, чувствуя подвох в моих словах. И правильно чувствует же! — а что ты мне подаришь на день рождения? А он у меня очень скоро… — ничто так не беспокоит мужчину, чем непонятная щекотливая ситуация… Что подарить, если все есть?.. — А ко всему скоро и шестилетие нашего нахождения здесь… Так что, двойной праздник.

— А что ты хочешь? — осторожно интересуется Грант.

— А давай еще раз перенесемся в ту лагуну? — мне вдруг так захотелось опять оказаться в маленькой тростниковой хижине, что я задрожала от нетерпения, — надеюсь, она еще жива? Ты ее не стер?

— Как я мог ее стереть, если там ты впервые стала моей?… Эта лагуна — самое счастливой место в моем мире… — ответил Грант и протянул руку. Мы оказались на берегу.

— Она еще прекраснее, чем я ее помню! — воскликнула я.

— Мне тоже так кажется, — удивленно огляделся Грант… — может она без нас тут преображалась и развивалась? Здесь был такой взрыв положительных эмоций в наше прошлое посещение полгода назад, что немудрено… — и добавил, нежно обняв, — пойдем? Так хочется опять оказаться в сказочном раю.

— Нет, — заартачилась я, — это еще не весь подарок, который я озвучила, — и прошептала таинственно — Я хочу всего того, что ты мне так необдуманно обещал больше года назад… — и видя его недоуменный взгляд, процитировала «Я не оставлю на твоей коже ни единого нетронутого места, мои пальцы и губы будут везде, снаружи и внутри, я буду измываться над тобой пока ты не будешь рыдать, и умолять меня взять тебя, пока твои глаза не помутнеют от страсти, пока ты не перестанешь связно говорить»… — и добавила, — вот все это, пожалуйста, и еще немного больше…

Глаза Гранта полыхнули огнем.

— Ты хочешь всего этого? — внезапно севшим голосом, хрипло произнес он, — ты это получишь, но не говори, что я не предупреждал…

И я действительно умоляла…

Одурманенная, смертельно уставшая, полная сладким блаженством до краев, раскинув руки в разные стороны, я лежу на кровати и тяжело дышу. Я забыла, как разговаривать и думать, кожа превратилась в один сплошной оголенный нерв, вибрирующий и трепещущий. Это больше чем «плотская любовь», озвученная Посланником. Я даже не могу подобрать таких слов, чтобы описать весь этот водоворот разнообразных эмоций, которые меня переполняют. Кажется, сейчас я разлечусь на миллионы осколков по всему миру, взорвусь сверхновой звездой, рассеюсь на атомы и перестану существовать как человек. Я потрясена и немного испугана этим переполняющим меня счастьем.

Грант еще ласкает меня короткими скользящими поцелуями, медленно проводит горячей ладонью сверху вниз, как собственник, очерчивая изгибы и впадинки моего тела. Я могла бы возмутиться его самодовольством, но у меня нет сил…

— Знаешь, чего я хочу больше всего на свете? — хрипло говорит Грант, повернувшись ко мне и опираясь на локоть…

— Кроме меня? — смогла я сыронизировать и даже немного приподняться… Грант без улыбки пристально смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он серьезен, как никогда…