Алан Аюпов: Сад фонтанов

— Не бреши! Ты себе там припрятал! — ответили мне неблагодарные старикашки.

— Не верите? Идите и проверьте, — предложил я, показывая свободные руки, а сам бочком отодвинулся в сторонку, чтобы вновь не оказаться в самой гуще дерущихся, ну, а в том, что они сейчас начнут драться, сомневаться не приходилось: здесь вообще все дрались из-за ничего.

Наблюдая со стороны за накаляющейся обстановкой, я пытался понять, что же это всё-таки за здание такое ужасное?

— А не хотите ли Вы нас вывести отсюда? — раздалось робкое предложение у меня справа сзади.

Я повернул голову на звук, не испытывая особого желания общаться. Оказывается, за мной стояло около двадцати или более человек. Некоторые из них были с тяжеленными, на мой взгляд, мешками, а некоторые без оных.

— А куда я должен вас вывести? — удивлённо поинтересовался я.

— Из этого дома, — ответили мне из толпы.

— Но я сам не знаю, куда идти, — не очень-то уверенно возразил я, хотя внутренне уже чувствовал фальшь в своих словах. — А вообще-то могу попробовать. Только с одним условием. — Все замерли, в ожидании моего решения.

— Какого? — спросили из задних рядов.

— Кто мне объяснит, что это за дом? — с некоторым злорадством, спросил я.

— А что тут такого? — не понял меня, стоящий ко мне ближе всех мужичок, в руках которого ничего не было.

— Да скажите ему и дело с концом, а то мы тут будем блуждать до скончания света, — раздалось слева.

— Это дом материальных благ, — пояснил всё тот же мужичок.

— Сие я уже слышал. Как это понять? — уточнил я.

— Эй! Парень! Мы так не договаривались! Тебе ответили на вопрос, теперь твоя очередь. А не то… — пригрозили мне.

— Ничего подобного. Я ведь просил не ответить, а разъяснить, — не согласился я.

Нарастающий гул недовольства, был мне ответом. Большого ума не требовалось, чтобы понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, кроме ненужного раздражения, и тогда я спросил:

— А куда это вы собрались с мешками? Ведь отсюда можно выйти только с пустыми руками? — и вдруг понял, что вопрос прозвучал как-то нелепо.

— Не твоё дело! — дружно загудела толпа. — Твоё дело — веди нас и всё!

— Ладно, — согласился я. — Только пользы вам от этого кот наплакал.

Развернувшись, направился к кабинету моего знакомого. Стариков уже не было. Здесь повернул в коридор налево. Потом начались бесконечные повороты и сумасшедшие коридоры. Поворачивая то в одну, то в другую сторону, проходя мимо или заворачивая в различные переходы, мне не приходило в голову, что иду я не туда, куда надо. На чём была основана моя уверенность? Представления не имею. Просто шёл и всё. Я это знал также точно, как и то, что выйти отсюда можно только с пустыми руками. И никаким объяснениям это не поддавалось.

Так мы шли довольно долго, не останавливаясь. Всю дорогу я опасался, как бы это здание не начало перетрансформироваться, перекрывая знакомые мне коридоры и открывая неверный путь. Начитался дурной фантастики, вот и мерещилась всякая дрянь. По пути время от времени раздавались просьбы остановиться на передышку, но я не обращал на это никакого внимания. Мне самому хотелось поскорее выбраться из этого дьявольского места. После одного из поворотов, обнаружилось, что мы вышли на лестничную площадку пятого этажа. Странно было то, что я совершенно не помнил, чтобы поднимался хоть на третий, не говоря уже о пятом. Оглянувшись на следовавших за мной, я внутренне констатировал тот факт, что ряды их сильно поредели. Догадываясь, что сейчас их станет совсем мало, я отвернулся и внимательно посмотрел на простиравшуюся предо мной панораму. Ступени лестницы были деревянными, да к тому же во многих местах их вообще не было, а где и были, то полусгнившие и не внушавшие никакого доверия. Справа за перилами высилась тёмно-коричневая, с грязными потёками, стена. Слева была пустота. Просто пустота и всё. Она даже цвета не имела. Потрогав левые перила, я очень осторожно и медленно начал спуск. С каждым пролётом расстояние между ступенями всё увеличивалось. Сзади доносились неясные звуки, но останавливаться было небезопасно, впрочем, как и продолжать двигаться вперёд. И вот мы оказались у провала, где совсем не было пролёта. Я оглянулся. За моей спиной стояло всего три человека. Они были без мешков. Больше никого не было.

— А где остальные? — на всякий случай спросил я.

Пожилой мужчина с лысеющей головой молча показал рукой вниз. Более выразительный жест в подобных условиях трудно было себе представить. Ведь даже дышать опасно на столь хлипкой площадке.